– Никогда не поверю, что она могла его убить, – искренне добавила я. – Люси такая маленькая, а Бреннан – малый крепкий. И потом, зачем ей его убивать?
– Где она сейчас? – спросил Лефевр, не обращая внимания на мои возражения.
Он внимательно выслушал все, что я ему рассказала, время от времени что-то бурча себе в бороду, но не делая иных замечаний.
Я ответила, что Люси спит, так как экономка по собственной инициативе дала ей лауданум.
– Что ж, – довольно кисло заметил доктор, – это с успехом избавит нашу подопечную как от допроса констебля, так и от моего осмотра. А я бы предпочел побеседовать с ней до прихода констебля и сделать выводы о состоянии ее рассудка.
– О каком состоянии можно говорить? Она была в истерике, – возмущенно ответила я. – А чего вы ожидали? Она всего несколько месяцев назад родила и сама еще совсем ребенок!
Мой довод не вызвал его сочувствия.
– Ну да, допускаю, что она визжала и кричала; но состояние, которое в народе называется истерикой, довольно сложное. Когда-то считали, что причина истерики коренится в женских болезнях, если можно назвать их так и не заставить вас краснеть, однако теперь в этом сомневаются. Опытному врачу истерика может указывать на целый ряд нарушений.
– Например, на то, что она виновна? – сердито воскликнула я.
– Или на то, что она невиновна, – хладнокровно ответил доктор. – Теперь же я лишился возможности судить. Возможно, Уильямс думала, что оказывает миссис Крейвен услугу, но, по-моему, услуга оказалась медвежьей.
– Кроме того, Уильямс забрала окровавленное платье Люси, – продолжала я, – хотя ей было сказано, что платье – улика и его нельзя стирать до прихода констебля, но, боюсь, сейчас оно уже отмокает в холодной воде. – Я смущенно указала на умывальник и на лежащее на нем собственное платье. – Как и мое. Наверное, мне тоже следовало оставить мое платье как есть. Кстати, миссис Уильямс во всем произошедшем винит меня. По крайней мере, она корит меня за то, что Люси нашла труп. Может быть, она права и мне нужно было гнаться за Люси, а не беседовать с вами у парадных ворот.
– Черт побери! Экономка лезет не в свое дело. Несомненно, она считает, что действует из лучших побуждений, но все не так. Уильямс необходимо объяснить, что данным делом должны заниматься власти, каким бы невинным ни было участие в нем миссис Крейвен. Ну а у вас нет ни малейших оснований считать себя виноватой. Вы компаньонка миссис Крейвен, а не ее тень.
