А она… она, наверное, поняла это, потому что не стала отталкивать его, как тех, других своих поклонников, которых у нее хватало везде. Но каждый из них стремился удовлетворить свое желание быть с ней, совершенно не думая о том, чего может хотеться ей самой. А ведь среди тех, других, были такие донжуаны, путь которых усеивали осколки многих десятков разбитых женских сердец. Им не привыкать было отбивать у мужей даже верных жен. Но с Кирой почему-то не получалось. Она держалась за свое счастье, своего принца изо всех сил. И все же, порой, натиск становился так силен, что, казалось, ее бастионы вот-вот могут пасть.
И тогда вновь ревность удушливой волной поднималась в Даниле. Он готов был мириться с присутствием в ее жизни Антона, но не других. Не мог позволить, чтобы какой-то записной дамский угодник походя разрушил ее жизнь, потакая своей прихоти. Тогда Данил готов был разорвать любого, кто попытается сделать это. И разорвал бы, если б понадобилось. Со стороны Воронцов выглядел тихим, скромным и интеллигентным молодым мужчиной, добрым и умным. «Милый мальчик», – говорили о нем женщины, отчего он весь внутренне закипал. Данил не считал себя милым и, тем более, мальчиком. От своего сложившегося имиджа белого и пушистого шпица или умиляющего всех чау-чау с синим языком он понемногу начинал тихо сатанеть. Женщины через одну готовы были нежно ерошить шерсть ему за ушами и чесать брюшко, но ни одна не хотела взять домой. Всем требовались волкодавы, доберманы, овчарки. Данил таким не казался.
Впрочем, что ему до всех?! Его волновала только одна, и лишь ее мнение было ему важно. И когда однажды Кира, слегка выпив на вечеринке, назвала его «милый мальчик», боль пронзила все его существо. Видимо, выражение глаз Данила в тот миг сказало ей многое, потому что улыбка тогда пропала с ее лица, и больше она его так ни разу не называла. Рядом с ней он менялся, и из-под внешности чау-чау в любой момент мог возникнуть питбуль, натасканный убивать.
Тем не менее их отношения были ровными и… странными. Кира, разумеется, понимала, какие чувства Данил к ней испытывает, и никак не реагировала. Виделась с ним примерно так же часто, как и раньше, общалась дружелюбно, улыбалась, позволяла (в меру) заботиться о себе, смеялась его шуткам, но всегда ненавязчиво давала понять, где находится граница, которую ему переступать не следует. И надо сказать, Воронцов это «пограничное соглашение» соблюдал неукоснительно.
