– Хватит, – отрезала наконец Хана. – Командир должен быть и жестоким. Иначе никто не станет его слушаться. Ты что, забыл, как вела себя я?
– Ты была отличным командиром… Но я же никогда раньше никого не бил.
– Ну, значит, это был твой первый раз. И наверняка не последний, – спокойно добавила она. – А теперь спи.
Легко сказать, «спи».
В лесу водились волки. В этом Орла была уверена.
– Ночью я не сомкнула глаз, даже нисколечко! – сказала она, проснувшись на следующее утро. Том уже собрал где-то несколько пригоршней зеленых полупрозрачных шариков с полосатой кожицей, очень сладких. И за завтраком, то есть сразу после того, как все слизнули с губ последние капли сладкого сока, Орла и выступила со своим объявлением. – Они все черные, с красными глазами и прячутся за деревьями, вот так, – она поднялась, встала за дерево, растопырила руки и оскалила зубы в злобной гримасе.
Это была точная копия книжной иллюстрации к сказке о Красной Шапочке. Том еле сдержал улыбку. На картинках волк всегда почему-то стоит на задних лапах, чего настоящие волки никогда не делают. Настоящие волки похожи на собак, только более тощие и лохматые, и шерсть у них блестящая, и глаза холодные, а не красные. И волки никогда не нападают на человека, если, конечно, их до этого не довели. Том знал это, неизвестно откуда, но знал. Теперь оставалось объяснить это остальным и надеяться, что они поверят ему на слово.
– Может, ты видела Первопроходца? – предположил Дуду еще до того, как Том успел открыть рот. – Первопроходцы такие же, как Орки, правда? Им нравится детское мясо, и у них знаешь какой нюх! Они чуют, когда детским духом пахнет! – он произнес эту фразу – тоже взятую напрокат из книги – медленно, четко выговаривая слова, потом умолк и будто пробовал свои слова на вкус; он даже оглянулся вокруг, чтобы проверить, какое впечатление произвела его фраза на остальных.
– А Орки, когда едят детей, проглатывают их целиком, да? – спросила Орла, довольная, что тоже может внести лепту в такой интересный разговор. – Значит, это не больно: они же не кусаются, как дети из других Сгустков, когда хотят что-то у тебя забрать. Они проглатывают тебя не жуя, как таблетку, – вот так! – она изобразила глотание. – Потом ты сидишь у них в животе, и там темно, а потом кто-то приходит и спасает тебя. Тут и сказочке конец, да?
Окончание ее речи звучало уже не так бодро, как начало, – словно история, рассказанная вслух, оказалась страшнее, чем пока она была только в голове.
