Этим вечером Том смотрел на одну – большую, оранжевую. Она висела низко над горизонтом и слабо мигала, словно пыталась передать секретное сообщение. Том почти растворился в этом мигании и чуть не подскочил от неожиданности, когда послышался шорох и рядом с ним присела Хана.
– Я тебя напугала? Прости, – прошептала она. Он попытался разглядеть выражение ее лица, но было слишком темно. Догадавшись, что он всматривается, она добавила: – Я как принцесса из сегодняшней сказки, да? Она тоже сказала «Прости» принцу, который ее спас… после всех ее капризов. Или там было другое слово?
– Нет, все правильно, слово то самое, – ответил Том. – Просто не ожидал его от тебя услышать.
Хана усмехнулась.
– Мало ли кто чего и от кого не ожидал. Помнишь сказку о Царевне-лягушке?
– Ты слишком увлеклась сказками, Хана, – с напускной серьезностью сказал он, и его желудок добавил кое-что от себя: послышалось очень выразительное урчание.
– Голодный, да? Зря ты отдал все свои стручки Орле.
– Она такая худая, у нее руки почти просвечивают.
– Вот-вот, и ты таким же станешь. Прозрачным. Будем потом смотреть сквозь тебя.
– Нам надо уходить, Хана. Тут мы все умрем.
– До сих пор не умерли же, – устало ответила она.
– Нельзя питаться одними стручками.
– Перепадает и другая еда.
– Ее мало. И вообще, дело не только в еде. Мы тут ничто. Сидим, ждем сами не знаем чего. Нам нужно действовать, идти, искать…
– Кого? Кого? Кого искать? – сердясь, спросила Хана.
– Людей. Других людей. Это – не весь мир. Весь мир не может быть таким.
Эта была такая простая мысль, что удивительно, почему она до сих пор не приходила им в голову. Во всяком случае, не приходила, пока они не начали читать сказки. Зато теперь она была перед ними – такая ясная, близкая. Стоило лишь протянуть руку, чтобы за нее ухватиться. И претворить в жизнь.
– И как ты себе все это представляешь? Вот так возьмем и пойдем, без еды, без ничего, даже без зонтика от дождя?..
Хана растерянно умолкла. Все из-за этого слова, взявшегося неизвестно откуда, которое вдруг соскочило у нее с языка. Зонтик. Что это? Зонтик… Нестерпимо хочется вспомнить. Но вместо слова – лишь пустота. Пустое слово.
Том слишком хорошо это знал: когда наступаешь на что-то острое, и оно вонзается тебе в кожу, и даже когда его вытащишь – тебе все еще больно. Больно той болью, которая вонзилась в память в тот момент, когда ты наступил. «Не зря это называют Осколками, – с горечью подумал он. – Когда
