1
Над Лысой горою – сияющий день,
И надо улыбкой плеснуть напоследок.
Ещё мне меж рёбер копьё не продел
Язычник, как Рему Ромул, – его предок.
Рассеянны мысли, что звёзды в окне.
Я воду мог настом держащим представить,
В горячей пустыни бедовом огне
К холодной змее не испытывал зависть.
И чем бы любовь мою не нарекли:
Отъявленным сном, захолустным кочевьем —
Её завещаю собратьям земли,
Восторга и страха единым качелям!
2
О Вифлеем, по горло мир в крови
И нет звезды, с какой свершились роды.
История божественной любви —
Ничто без человеческой свободы.
Век на исходе, время терпит крах —
Нет будущего, прошлого тем паче.
Огогиимагогикарабах!
Свобода без любви и зло во плаче.
Не бездна рвётся – Провиденья нить,
Фагота грубость к нежности кларнета.
Как будто с кровью кровь соединить
Ты вышел на заре из Назарета!
3
Явление врасплох, что – истину узнать?
Иконы лгут, как зеркала кривые:
Ни рубищ не сыскать, ни вретищ – будто знак,
Что саддукеи днесь не гнули выи.
Об имени истца не сведать никому.
Признала бы трава, целуя ноги,
Иль лодка рыбаря, осевши на корму,
Хотя войти в неё случалось многим.
Бессмысленной толпе не выпадет черёд,
Тем более – избраннику-народу.
Которое плечо голубка предпочтёт,
Когда огнём стихов заменят воду?
