Решение отойти от принятых в мире традиций и какое-то время пожить в Пирамиде без лидера, без кумира, чтобы прочувствовать абсолютную независимость от кого бы то ни было, эта идея упала мне на голову как-то под Новый год, когда Жора, выжимая из своего «порше» все двести двадцать, пробурчал в раздумье:
- Мы живем без часов: никуда не нужно спешить...
Мы как раз спешили в аэропорт. Проблема лидера, принуждавшего всех жить по секундам, мучила его не меньше, чем безопасность движения. Водитель из него никудышный.
- Хорошо, - согласился я, - но кто будет управлять твоим царством?
- Никто.
Жора произнес свое «никто», как давно продуманное решение.
- Никто?!
- Ага, - сказал он, - никто... Истина в том...
И, взяв вправо, резко затормозил, чтобы я не мог противиться этому решению. Это была свежая мысль: никто не должен никем управлять. Трудно даже вообразить себе всю прелесть абсолютной анархии в жизни людей: ничего не запрещено! А что! Ведь праведность теперь правила бал, живая истинная правда возобладала над всеми чувствами горожан, и истина составляла...
- «Что есть истина?»- спросил я.
- Вот-вот: «И истина сделает вас свободными»!
Двигатель тихо урчал, а Жора какое-то время смотрел в зеркало заднего вида, видимо, следя за машиной, следовавшей за нами вот уже больше десяти минут.
- Что если взять и попробовать?! Невозможно представить себе, как каждую клеточку твоего тела наполняет дурман абсолютной свободы. «И истина сделает вас свободными»! Как это великолепно точно!..
И секунду подумав, не без грусти добавил:
- Это трудно.
И все же я не мог на это решиться! Если честно - я никогда об этом не думал.
- Ты, - сказал Жора, - как тот Буридан.
- Как его осел? - спросил я.
Я тоже заглянул в боковое зеркальце: белый джип стоял метрах в двадцати от нас.
- Ты думаешь, они за нами следят? - спросил я.
- Сомневающийся подобен волне, - сказал Жора и резко надавил на акселератор.
- Не сомневается только дурак, - сказал я, - дурак или очень уверенный в себе человек.
Жора фыркнул.
- Я - не дурак, - отрезал он. - Или ты сомневаешься?
Как я мог сомневаться?! Об этом и речи быть не могло. Мы просто спорили.
О Жоре писали газеты, он стал частым гостем многих телеканалов, кто-то превозносил его, кто-то хулил, говорилось множество глупостей, а Жора оставался Жорой. Нередко ему приходилось очень круто, но ничто не могло его изменить.
