И больше не слушаю ее:
- Ты не могла бы, - прошу я, - свою щедрость дарить не только всему человечеству, но и мне!
- Пс! Да please (пожалуйста, англ.), да, пожалуйста! Сколько угодно!.. Да, так вот Конфуций благодарил каждого, кому смог помочь, за то, что ему помогли проявить лучшие свои качества. Величие своё он создавал - отдавая.
- Вот! Вот-вот... Вот и мы свое величие должны...
Что на этот раз она хотела мне запретить, я не знаю.
- Ясно-ясно. В чем же трудность? - снова спрашивает Юлия.
О, Sancta simplicitas! (Святая простота! - Лат.)
Если бы я мог это знать. Эта болезнь ведь неизлечима испокон веков и, она смертельно опасна.
- Своим «Юсь» ты делаешь меня бесхвостой, - потом говорит Юля.
Ах, вот в чем все дело! Ладно... Но зачем ей все эти хвосты?
- А помнишь, - говорит Юлия, - нам тогда так и не удалось покататься в Дубае на лыжах?
Да, мы тогда едва унесли ноги.
- Да, - говорит Лена, - не любишь ты жадных.
- Не. Не люблю.
- А Тина ваша, - спрашивает Лена, - думаешь, способна расщедриться...
Меня просто бесит: как Лена может в этом сомневаться!
- Тут и думать нечего! - не ору, а просто выкрикиваю я возмущённо.
Сколько можно орать-то?! Да и что толку?
Тинина скупость меня потрясает: сколько я уже её знаю... я не просто потрясён, я - убит: ни одного тёплого слова в мой адрес! Лишь на днях я едва мог расслышать её колюче-обледенелое «молодец».
Да и то - во сне...
Кажется, во сне же?
Ха! Нашли щедрую... Держи карман...
Нам казалось, что человечество вот-вот протиснется сквозь узкое генетическое горло, что его золотоносный песок просеян через густое сито самого совершенства. Пыль ушла, осталась золотая крупа. Пена бурной жизни потихоньку спала.
И теперь у нас роскошные дворцы, предназначенные не для роскоши, великолепные арены, предназначенные не для утоления жажды страстей. У нас теперь богатейшие музеи и блистательные театры, величественные колокольни и роскошные храмы.
- И теперь?..
- Ну теперь-то... Теперь, конечно, все это в прошлом.
- Да. Да-да-да...
- Их предназначение зиждется на радости созерцания и молитвы. Но у нас нет никаких других желаний, кроме желания быть счастливыми. У нас нет богов... Меня охватывал ужас от того, что у нас появились размолвки. Там, где люди не умеют договариваться рано или поздно обязательно появляются развалины и руины. Вспомни Вавилонскую башню.
- Итак...
- Мы перешли к воплощению задуманного.
- Клоны великих?.. - спрашивает Лена.
- Великих и маленьких... Все это - для людей разумных, мыслящих, осознающих необходимость перемен и всеми жилами тянущихся к совершенству.
