Всем становится ясно, что...
- Мне не совсем ясно, - говорит Лена, - что значит ваше «ясно». И кого же дождался твой император?
- Жора, - говорю я, - давно бросил курить, и вот... не удержался. А ждали они, и Жора, и Наполеон, ждали... Собственно, это уже и неважно. Всё дело ведь вот в этой самой ниточке корпии, прилипшей к ссадине... С неё-то... Вот она... Куда же я её запроторил?
- Так бы и сказал, - говорит Лена, - теперь-то понятно! Ладно. Не ищи. Верю. Теперь понятно.
- Ага, вот она! - восклицаю я, - чёртова корпия... Нитка как нитка...
Что понятно?
- А эти хилеры так и не смогли, - говорю я, - установить диагноз. А кто бы мог? Ты веришь, что кто-то там понимает что-нибудь в моём мозге? Нет ну, ты скажи, ты можешь в это поверить?
- Никогда! - говорит Лена.
- На, держи! - говорю я, предлагая корпию Лене.
- Зачем?
- Чтобы поверить.
Лена встаёт и идёт к окну.
- Ладно, - говорит она, - верю. Спрячь! Ещё пригодится.
- Думаешь?
Лена закуривает. Думает.
Вот такая история с ниточкой!
Затем я снова рассказываю ей о нашем городе, о Ленине, о Папе, о художнике Спартаке... О Наполеоне - ни слова. О нём и так уже насказано- наговорено...
- Слушай, ну, а Шекспир, - спрашивает Лена, - его сладкозвучность и медоточивость по-прежнему...
- А как же: «Моя любовь к любви есть лишь любовь к пониманию любви».
- Да-да...
- Это Тициан и Рубенс в своем жанре.
- Рест, - не унимается Лена, - а вот этот ваш Лео, Леонардо да Винчи... Чем он вам открылся еще? Что еще выдающегося вы в нем нашли?
Это вопрос на засыпку: а, действительно, - что? Я думаю.
- Я думаю, - произношу я уверенно, - что вот что...
И непроизвольно чешу левой рукой свой затылок.
- Думаю, - затем говорю я, - что вся гениальность нашего Лео заключается в том, что он раскрыл нам всю тайну своего, так сказать, родителя. Его можно было слушать часами. Сутками!.. И...
- Да. И в чем же та тайна?
- Он распечатал язык картин.
- Язык?
- И не только картин. Как ты по буковкам читаешь своего любимого Лермонтова, так и мы теперь, глядя на его «Мадонну в скалах» или «Тайную вечерю» можем читать историю христианства. Ну, и ты же знаешь эту историю с указательным пальцем, упирающимся в небо! Его последняя работа «Святой Иоанн Креститель»...
- Да-да, - говорит Лена, - знаю-знаю...
На секунду задумывается, затем:
- Интересно, чем же кончилась история с Тиной?
- Она ещё не начиналась, - говорю я.
Лена недоумевает:
- Как?! А все эти твои опасения, все эти твои страхи и надежды?! И её стихи, и какие-то финифлюшки?! Ре-эст, поясни!
