- Филиппины, - говорю я, - хилеры... Они хотели пролезть сквозь мою черепную коробку...
Лена смеётся. Это признак того, что ей удалось уговорить телефонного собеседника. Кто это был? Не всё ли теперь мне равно? Лена просто хохочет:
- Они не знали, с кем связались!
- Часы ещё не бабахнули полночь, - говорю я.
- Да, - всё ещё смеясь, - говорит Лена.
Я любуюсь её улыбкой! Жду.
- И вот представь себе вот что, - продолжаю я, - я пытаюсь в этом сам разобраться, не привлекая пока... Я даже тебя не хотел посвящать...
- В чём разобраться?
- Приходит вдруг и садится напротив...
- Кто и куда приходит и зачем садится? - спрашивает Лена.
- Знаешь, это такая тёмная штуковина... Я даже не знаю, стоит ли тебе... Ладно - рискну. Только не суди строго...
- Рест...
- О'кей... Слушай же, слушай... Кто бы мог... Я поясню... Всё дело в том, что...
- Ты рассказывай, я пойму, - настаивает Лена.
- Наполеон, - говорю я.
Хорошо! Раз ты настаиваешь... Что ж!.. Тебе и расхлёбывать!
- Приходит и садится...
Теперь тишина. Молчание.
- Иииии... - говорю я.
- Стоп! - говорит Лена.
Пауза.
Лена щурится, всматривается в мои глаза, что-то тихо бормочет.
Ты же настаивала, думаю я, так теперь имей терпение выслушать.
Лена словно читает мои мысли, кивает, мол, ладно, говори.
Я говорю:
- Ну, кто бы мог подумать, что сам Марат, говорит Наполеон, съест дохлую собаку? И где? Какое-то забытое богом Тарутино! Язык отказывается произносить, а мозг просто вянет, не в состоянии принять это!..
Император в ярости отстраняет руку полкового врача:
- Оставь же меня!
- Наполеон? - спрашивает Лена.
Я киваю: Наполеон!
Ссадина на скуле уже не кровоточит, так что нет нужды ею и заниматься. Наполеон просто взбешён, он мечется по моим апартаментам из угла в угол, то и дело хлопая себя ладонями по бедрам, словно подгоняя себя. Куда он торопится? Чем он прогневан? Ниточка корпии, прилипшая к ссадине, развевается как маленький победительный флаг, словно император звал за собою полки, а огонь свечи, вздрагивая, пугливо прижимается к огарку, ища у него защиты от разъяренного хозяина.
- Где же он, где он? Почему его нет до сих пор?
Вопросы повисают в воздухе дамокловыми мечами...
Кого ждёт император? И какую весть ему должны сообщить?
Наконец, входная дверь, заскрипев, отворяется, пропуская долгожданного гостя... Жора, не оглядываясь, произносит:
- Наконец-то...
- Жора? - спрашивает Лена.
- Жора, - киваю я.
Снова пауза тишины.
- Наконец-то, - повторяет Жора и раскуривает свою трубку.
