Загрузившись в расписанный рекламой аэропорта автобус, мы поставили сумки и улыбнулись друг другу. Ты выглядела счастливой, я бы даже сказал чересчур возбуждённой, стреляла глазками из-под очков, – моя же улыбка получилась наигранной: не вышло искренне. Переживал о будущем, ведь ехали в самый пик кризиса, практически в неизвестность, и я не смог налепить на лицо маску. Никогда не умел этого делать. Как бы не хотелось.
– А где багаж получать? – задала ты вопрос, выводя меня из ступора. – Там документы и ноутбук, я переживаю.
– Ничего им не будет, – отмахнулся я. – В Турцию точно не полетят. Ты переживала. Тебе казалось, что мы останемся без сумки с нашим скромным барахлом, а значит, придётся восстанавливать ИНН, пенсионное удостоверение, военный билет. Что может быть хуже?
– Всё нормально, – успокоил я подругу. – Багаж редко когда теряется. В основном у звёзд эстрады. Волноваться не из-за чего.
– А я всё равно волнуюсь. Мотаться каждый месяц домой – нет ничего хорошего. Мы сюда деньги зарабатывать приехали.
– Ага, – кивнул я, а под ложечкой противно засосало.
В багажном отделении мы получили сумку, прошли контроль, на улице залезли в маршрутку до метро Октябрьская и поехали в Москву.
Добравшись до Октябрьской, спустились в подземку, на ВДНХ сели на 578 автобус до Мытищ. Ты слушала музыку в наушниках, я изучал московские пейзажи Ярославского шоссе: серенькие пятиэтажки, строящуюся высотку около моста, рекламные щиты с выпуклыми буквами, загорелых гастарбайтеров, ожидающих работодателей, гигантские супермаркеты, пестрящие вывесками со скидками и приманивающие будущих покупателей смешными ценами.
В середине пути я приметил аквапарк, показал тебе, и ты сказала, что было бы здорово заглянуть туда часа на два-три, скатиться с водяной горки, махнуть вниз с десятиметровой вышки или просто поплавать в бассейне или понежиться в джакузи.
– Специально дразнишься, да? – надулся я. – Знаешь, что я плавать не умею, и издеваешься.
– Ничего я не издеваюсь. Если ты не хочешь идти, не иди. Ты никогда не можешь со мной никуда сходить.
– Начинается старая песня, – вздохнул я. – Без нытья ни секунды не можешь.
Ты фыркнула, отвернулась к окошку и, гордо вздёрнув нос, избавилась от меня при помощи музыки. Я не возмущался и не психовал: за два года совместной жизни я привык к твоим систематическим выплескам злости и подколок, поэтому предпочитал либо промолчать, либо пошутить в ответ.
До Мытищ мы доехали в относительном спокойствии, игнорируя друг друга до поры до времени, а на выходе из автобуса помирились и взялись за руки.
