Вечером больница опустела. Врачи и медсестры разошлись по домам, остались несколько санитаров в левом и правом блоках, и Надя осмотрелась. Больница как больница: стены из бетона, хотя друзья и знакомые наговорили, что пол и стены мягкие, чтобы психи не стукались головами и не поубивались; персонал грамотный; Наполеонов, конечно, хватает, но пока не видно: обитатели иного ума попрятались и лишь двое пациентов украдкой поглядывают на Надю из-за угла. Она человек новый, незнакома.
Из правого блока пришёл дежурный санитар Ваня Гаврилов, дюжий широкоплечий парень, гаркнул, и смельчаки заспешили на боковую, боясь богатырской кары. Ваня улыбнулся, сказал Наде, что попьёт кофе, и если возникнет паника, он прилетит быстрее крейсера.
– Вообще у нас буйных нет. Основа в том крыле, – бросил санитар, скрываясь за дверью ординаторской.
Медсестра кивнула и углубилась в изучение процедур. Достала из шкафчика таблетки, рассортировала их по фамилиям, просмотрела назначенные уколы и не заметила, как подошло время.
Больные были спокойные, здесь Ваня не обманул. Лежали, уставив пустые глаза в потолок, и когда Надя подходила, садились на кровати, вытягивали руку, забирая таблетки, запивали и откидывались обратно. Медсестре они напомнили древних роботов, которые пользуются единственной функцией.
– Овощи, – разъяснил положение дел санитар, – едят, пьют, спят и ходят под себя. Но эти лучше, чем там. – Он махнул рукой в направлении другого блока. – Здесь дежурство спокойное.
Надя и Ваня неспеша заканчивали процедуры. Медсестра успокоилась, радуясь, что её не поставили к буйным, а подготавливали постепенно. Санитар шутил и по секрету поведал, что в пятой палате Надю ожидает сюрприз.
– Ты не пугайся, – предупредил он. – Парень безобидный. У него друга убили, вот чердак и съехал.
В пятой палате горел яркий свет. Три койки из пяти пустовали, у окна раскачивался непонятный субъект то ли женского, то ли мужского пола: лицо закрывали грязные пакли волос, а по мычанию определить было невозможно. Ваня скрутил субъекту руки, Надя сделала укол и повернулась к загадочному пациенту.
Паренёк лежал на спине с привязанными руками и ногами. Медсестра подошла и услышала тихий голос.
– Если ты надумал заняться этим проектом, не советую, – шептали губы пациента. – Велика вероятность, что ребята не окупятся. Понимаешь, они пишут песни не для радио. Это не шансон и не попса, их не поставят в клубе… Но они душевны, Ярослав, давай рискнём, чем чёрт не шутит, вдруг получится? А так их уведут, будем локти кусать… Венедиктов никогда не кусает локти. Я многому научился в Гимназии для умников. И первое, что я понял, что нужно просчитывать каждую мельчайшую деталь. Ты помнишь, о чём говорил Эмир, когда вы пришли в школу, он всегда спрашивает о том, чем хотите заниматься?..
