В его голосе звучала мольба, и Алисе захотелось обнять его, прижать к себе и успокоить. Такой юный, хрупкий и одинокий. Такой могущественный, но отчего-то нуждающейся в ней.
– Алан, мне просто надо тебя найти. А потом улететь обратно в Город, чтобы поделиться надеждой с выжившими.
– Ты… улетишь от меня? – тихо, почти неслышно проговорил юноша, едва пошевелив враз побледневшими губами.
– Я вернусь! – поспешила ответить Алиса. – Вместе со всем моим народом! Мы будем жить в оазисе с тобой.
– Да как ты не понимаешь! – Алан вскочил. Он оказался чуть выше нее ростом и теперь выглядел старше, чем показалось Алисе, когда она его впервые увидела. – Только здесь, в моем сне, есть ответы на все вопросы. Только вместе мы сможем понять, как вернуть миру… жизнь.
– Там моя семья, Алан, – прошептала Крылатая.
– А я? Чьей семьей мне быть? – Горечь, безмерная и опустошающая, сквозила в этих словах. Алан обвел глазами шумящую Рощу. – Их? Они молчат. Я ждал тебя… Но, видимо, зря. Ты придешь, посмотришь на меня, может быть, сломаешь пару веток, чтобы унести их с собой в пустыню. А потом уйдешь, даже не обернувшись.
– Вестник… Он все-таки дошел до тебя. – Алиса не замечала, что говорит шепотом, словно боясь, что громкие звуки могут рассердить спящую Рощу.
– О да. Он дошел. – Алан задрал широкую рубаху. На боку у него, через отчетливый ряд тонких ребер, шел совсем еще свежий багровый шрам.
Крылатая прижала ко рту кулак, чтобы не закричать. Сколько боли принес молодому деревцу один сумасшедший старик? Сколько боли принес бы Томас, доберись он до Дерева первым?
«Они не понимают, – подумала Алиса, осторожно прикасаясь к теплой коже юноши. – Они не видят, что он живой. Что он такой же, как мы».
Алан замер, чувствуя, как прохладная ладонь Алисы легко дотрагивается до него. Вот девушка провела тонким пальчиком вдоль заросшего рубца, словно желая разделить с ним боль, нанесенную жестоким собратом. Вот ласково погладила его, набираясь решимости. Между кожей на пальцах и тонкой корой его тела, что казалась в сиянии Рощи теплой человеческой плотью, пробегали колкие искорки. Сила предков поднималась от земли и широким потоком лилась через Алана к Алисе. Как упоительно ей было просто стоять рядом с этим непознанным существом. Теплый ветер закружил у ног опавшую листву, сияние вокруг начало пульсировать.
Крылатая закрыла глаза, но все равно продолжала видеть замершего от ее прикосновений юношу, теперь казавшегося ей ровесником. Тонкие ребяческие черты огрубели, не утратив волшебной красоты линий, – так молодое деревце наливается силой по весне. Алан стоял совсем рядом, прикрыв веки, прислушиваясь к незнакомым ощущениям. Память предков ворочалась в нем, пробивалась к свету через толщу прошедших лет.
