«Он сдался и обрек нас на гибель, – думала Алиса. – Не пробуя убежать, ждет казни, только и делает, что подстегивает меня своими колкостями».
Алиса чувствовала несправедливость собственных выводов: Вожака избили и опоили дурманящим зельем, он сделал все возможное, но их поймали, а без помощи выбраться отсюда не получится, даже если он начнет рвать и метать, выбивая искры из железных прутьев. Но умиротворенная обреченность Томаса ужасала, сковывала сильнее страха перед гигантским охранником. Крылатый лежал, растянувшись пластом, у стены клетки, не смыкая глаз, дыша глубоко и ровно, словно листая в памяти дни другой своей жизни.
Теперь Алиса знала: Вожак был женат и, видимо, любил свою женщину, если хранил у сердца ее подарок. Крылатая ощущала вину: столько лет Томас берег маленькую книжицу, а она умудрилась потерять ее всего через пару дней после того, как она у нее оказалась. Как страдальчески он оборвал ее извинения, как глухо прозвучали слова о жене, словно Томас отвык говорить о ней, словно боль, которой он избегал, вернулась к нему и проявилась с новой силой.
Но все терзания Вожака, вину перед ним и жалость к оставленному в одиночестве лису перевешивал страх. Деревянный медальон прилегал к коже, провисая на тоненьких корешках, что прорастали через тело, тянулись вглубь, оплетая ее изнутри. Никто в Городе не говорил о возможности снять медальон. Человек становился воином Дерева до последнего вдоха. Крылатого хоронили, если от него оставалось то, что можно было предать земле, вместе с драгоценным кусочком старого мира.
На новом теле медальон бы просто не прижился. Вместе с Крылатым уходили и его крылья. Никому бы и в голову не пришло глумиться над телом, разъединить же медальон с живым еще человеком, вырвать с корнем из него таинственную силу… О таком Алиса даже не слышала. Медальон, горячий, трепещущий, как маленький зверек, прятался между ее ключиц. Девушка сжала его в ладони, натягивая тонкие корешки, идущие от кусочка дерева внутрь тела.
– Мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю, – одними губами прошептала она.
– Ну, теперь-то уж точно конец, парень, – чуть слышно рычал Томас, стискивая в руке медальон.
Пальцами он чувствовал, как истончилась деревянная пластинка, каким слабым теплом медальон пытается ободрить его. Слишком много сил потратили они на бессмысленный рывок по пустыне. И куда в итоге попали? В тесную клетку, на суд варваров. Ладно бы только он, его место в преисподней давно пустует, но он подвел Алису, эту глупую, несмышленую, уверенную в своей избранности девчонку.
