Я весь сжался в комок и стал молиться. И тут увидел на стенке моей палатки тень огромного существа, которое стояло на задних лапах и имело мощную грудную клетку. Светила луна, и тень была отчетливой. Такого я за все мое богатое приключениями детство ни разу не видел, но зато слышал. Это был снежный человек, а по-местному «миргод». Было чувство, что он сейчас навалится и накроет своим огромным телом мою крошечную палатку. Я хотел бежать, но ноги меня не слушались. А он постоял какое-то время, которое мне показалось вечностью, и, резко ударив по дереву, ушел. До самого утра я боялся пошевелиться, все казалось, что исполин услышит, явится опять и уж тогда точно съест меня. Наконец рассвело, я нашел в себе силы выбраться наружу и осмотреться. Не было видно ни одной овцы. На высоте четырех метров из ствола дерева был вырван кусок, огромные когти оставили полосы. На земле я увидел отчетливый след ноги, похожей на человеческую. Я поставил в него одну ступню, а впереди вторую, и там еще оставалось немножко места! Я носил обувь тридцать шестого размера, а существо наверняка имело бы семьдесят шестой размер, если бы носило обувь. Как же мне повезло, что он не решил прогуляться по моей палатке. Сколько я потом ни звал свою собаку, ее нигде не было. Вернулась она через сутки голодная, тихая и виновато скулящая. После того я еще три дня собирал овец. Случай этот произвел на меня неизгладимое впечатление, и как только я его вспоминаю, меня сразу бросает в дрожь, а ладони начинают потеть».
Рассказал мне эту историю генерал Григорий Владимирович.
Однажды он совершал восхождение в Гималаях. Он шел с большой группой альпинистов до стояночной базы для подъема на Эверест. Им приходилось переходить большие ущелья по канатным мостикам. Ущелья порой были бездонными, только шум горных рек доносился снизу. Когда идешь по мосту, он раскачивается и нужно постоянно держаться за боковые веревки. Иногда навстречу может попасться тибетский як с огромными рогами, который даже не останавливается и идет, как король. Тогда приходится проходить, прижимаясь к краю моста.
Группу вел бесстрашный проводник-шерпа, весь покрытый шрамами. Однажды Григорий заметил, что канаты на одном мосту очень старые и в некоторых местах завязаны узлами.
– А слушай, друг, у вас тут не было случаев, чтоб канат разорвался?
– Не волнуйся, как только он разрывается, мы его сразу завязываем, ответил проводник, не улыбнувшись.
