Ян бессильно рухнул на скамью. Руки безжалостно мяли волосы на загривке.
– И что теперь?! – стоном священномученика взвыл молодой чёрт. – Никаких шансов?
– Погоди ты! Вот ты вопишь, что я часто к людям мотаюсь…
– Я?! Да мне вообще плевать! Ты нарушаешь уклад, утвержденный адской канцелярией! Ты вообще не понимаешь, что ли, чем тебе это грозит?!
– … так вот люди говорят, что шансы есть всегда.
– Да пошёл ты со своими людьми!
– Зря ты так. Я вот ещё и не договорил, а ты уже крик поднял. Ты лучше послушай, люди хоть и называют себя детьми божьими, а по хитрости и коварству на самом деле сто очков вперёд нам дадут. Я с ними натерпелся такого, тебе, сопляк, и не приснится! Ну, ладно, ладно, не сверкай так очами, а то у меня уже хвост дымится. Короче говоря, занялся я одним из самых любимых людских дел – копанием в фактах…
– И что ж ты раскопал? Лопатой рук не натёр?
– А то! Кто побеждал четырёх последних олимпиадах?
– Известно кто. Ивар. И что дальше?
– А ты помнишь его джинский сосуд?
– Брось говорить загадками! Ивар сосуд не показывает. И это правилами не запрещено. Кроме того, так поступают многие.
– Именно, что многие. А начал он. Я проверил. Это, знаешь ли, интересный факт. Я тут поводил носом. Понимаешь, спецы говорят, что заклинания у него простенькие…
– Что за вздор! А как же переливы эха? Его, вроде, назвали «Радугой Танатоса»? Там консилиум месяц мусолил его заклинания.
– Правильно! А кто был председателем консилиума? Правильно! Великий Зуал. Который и есть научный руководитель нашего Ивара. Сечёшь?
– Брось! Подтасовки результатов быть не могло. Зуал не будет мараться из-за какого-то ученика.
– Согласен. Но не все тут так просто. Термин «Радуга Танатоса» был предложен самим Зуалом, для объяснения феномена заклинания Ивара. Вот тут и начинаются странности. Переливы эха реально слышат единицы…
– Можно подумать, это удивительно, – Ян фыркнул.
– Удивительно. Потому как даже сам старый Гехен говорит, что это притянутое за уши объяснение.
– Гехен уже тысячу лет как выжил из ума.
– Однако он самый старый заклинатель. И до сих пор один из самых искусных. Нет, дружок. Тут дело в другом…
Генрих так глубоко и серьёзно погрузился в размышления, что Яну пришлось сглотнуть вертящуюся на языке остроту.
– Делаем так. Ты разбирайся с заклинаниями. Авось пригодиться. А я пойду думать.
Генрих удалился под градом проклятий друга. Мысли Яна судорожно носились в голове: «Вот сволочь! Навесил лапши и ушёл! И чего я с ним связался!» Продолжая мысленно ныть, Ян побрёл в библиотеку.
