Спустился в кормовой кубрик в каюту механиков. Гений спал, упёршись конечностями в ограничители площади койки. Пятно на бинтах не увеличилось. Потрогал лоб – не горячий. Поразительно, но спали и остальные жители помещения.
Взяв оставленный здесь докторский чемоданчик, вышел из каюты. Дверь за мной захлопнула качка.
Кок страдал, держась за перевязанную полотенцем щеку. Услышав стук, открыл глаза, в них было страдание. Лицо розовое, потрогал лоб – температура, градусов тридцать девять по старику Цельсию.
Открыл чемоданчик, думая, чем помочь. Из инструментов – завёрнутый в целлофан скальпель. Из обезболивающих, что знаю, анальгина нет, нашёл только пустую коробочку из-под него.
Ещё раз более внимательно осмотрел Лёху. Опухоль захватила глаз, который начал заплывать.
Что делать?
Никакой помощи ниоткуда ждать нельзя. На базах, курсирующих на промысле, есть и бригады врачей и операционные и лазареты.
Но нам не поможет никто!
Попросил Лёху встать, сунул термометр под мышку, развернул к свету.
– Рот открой!
Рот открылся с трудом, пространство не давала осмотреть верхняя опухшая губа.
Правой рукой взял его за волосы, запрокинул ему голову, чтобы заглянуть снизу. Вид нехороший, опухоль захватила правую сторону щеки и верхней челюсти, виновник – почерневший, как говорила моя бабушка, глазной зуб.
Потрогал его – шатается.
План действий – либо скальпелем разрезать нарыв, либо попытаться выдернуть зуб.
Наша возня заинтересовала народ. Поотдёргивались занавески, начали высовываться опухшие от сна, заросшие щетиной лица. Посыпалась масса дельных советов, лучшим ответом на которые мог бы стать анекдот армянского радио.
Вынул градусник – тридцать девять и пять.
И меня охватил страх – Лёха мог умереть!
Я поднялся в рубку.
– Палыч, дело хреновое. Мне нужно с кэпом переговорить.
– Тебе нужно, ты и переговори!
– Как? Сергей Павлович, дело очень серьёзное, коку плохо, даже помереть может.
– Даже так? Становись на руль.
И спустился в каюту к кэпу.
Капитан появился через пару минут, вопросительно посмотрел на меня. Я, стараясь говорить короче, рассказал всё, в том числе упомянул, что у Генки всё в порядке на данный момент.
– И какие предложения? До берега дотерпит?
– Нет, Николай Егорович, не дотерпит. Если сейчас ничего не предпринять, воспаление может перекинуться на голову, в мозг, то есть.
– Ну, пойдём, посмотрим. Хотя стоп! Ходить нечего, только парня пугать.
Давай, Брынцев, действуй! Кого надо, привлекай. Можешь ссылаться на меня. Я буду в рубке.
