А не могли ли снимки оказаться предупреждением? Вдруг они предсказывают, как наступит смерть?
В случае Джози это оказались таблетки. И внезапно он понял, что на снимке Ламли сидит в той самой машине, которая его убила. Но как с собакой? На снимке ничего не было, кроме нее самой.
Тут он вспомнил, что чума — это болезнь, какой-то вид вируса, а вирусы увидеть невозможно. Они были на снимке, оставаясь невидимыми внутри собаки, в ее будущем. Выходит, камера действительно оказалась с секретом. Но с каким?
Он уже протянул к ней руку, когда кто-то позвонил а дверь. Он торопливо сунул фотографии в ящик, задвинул его и быстро вошел в прихожую.
Через глазок он увидел перед дверью незнакомца, какого-то молодого хмыря в джинсах. У него были коротко подстриженные светло-каштановые волосы и небольшая песочного цвета бородка. Выглядел он достаточно безобидно, но кто знает…
Рэндолл приоткрыл дверь на цепочке, только чтобы получше разглядеть посетителя. Парень тут же уставился на него.
— Чарльз Рэндолл? — спросил он.
— Да.
— Я Милтон Десмонд.
Десмонд — именно так звали того мага. Должно быть, это один из его сыновей.
— Пожалуйста, мистер Рэндолл. Мне надо поговорить с вами…
Рэндолл снял цепочку и открыл дверь. Он провел молодого Десмонда в комнату и сел за свой стол.
— А вы рано появились, — заметил он. — Я думал, раньше конца этой недели вы не вернетесь из Южной Америки.
Десмонд моргнул.
— Так вы знаете?
— Ламли мне говорил, — кивнул Рэндолл, сохраняя невозмутимость. — А где ваш брат?
— Майк остался, чтобы провести последнее представление. Но когда мы после выходных не получили никаких вестей от Ламли, он велел мне сесть в самолет и выяснить, что произошло.
— Вы знаете, что произошло, если читали газеты.
— Да. — Десмонд пристально посмотрел на него. — Но как это произошло?
— Авария, — пожал плечами Рэндолл, — Он был в полном порядке, уезжая отсюда.
— Значит, он встречался с вами.
— Мы поговорили.
— О чем?
— Давайте не будем прикидываться, — покачал головой Рэндолл. — Он сделал мне предложение, а я его отшил. Камера здесь, в ящике стола.
— Вы ведь ничего ею, надеюсь, не снимали?
Рэндолл решил играть в открытую.
— А какая была бы разница?
— Никакой. — Но вид у Милтона Десмонда был очень встревоженный. — Дело в том, что я и мой брат хотим эту камеру, и согласны за нее заплатить.
— Сколько?
— Любую разумную сумму. Пятьсот долларов.
Рэндолл почувствовал, как вдоль его спины пробежал холодок возбуждения. Его догадки оказались верны. Но когда он заговорил, в голосе его прозвучало притворное удивление.
