Для этого «целый ворох бумаг надо собрать, кучу инстанций обойти». Кроме того, Андрей и Катя от идеи удочерения не в восторге. А потом возникнут и более серьёзные проблемы: муж уйдёт из дома, Полина останется без работы… Тяжёлый конфликтный характер Киры в новообретённой семье проявится в полной мере: она будет постоянно дерзить, обижать Катю, подворовывать… Полину начнут одолевать сомнения: не совершила ли она ошибку, и даже – не вернуть ли Киру в детдом?
Каждый такой дом – место, куда «страшно войти внутрь – там сразу со всех сторон хлынет горе, горячее чужое горе» брошенных детей. А волонтёрам, пытающимся им помочь, надо немало сил, великодушия и такта, чтобы вызвать доверие, найти верную линию общения с подопечными, чья психика серьёзно травмирована: «Они предательство заранее чувствуют и заранее переживают. Степень недоверия к миру у этих детей гораздо больше, чем у благополучных. Они уже с детства изгои…». У сирот «пространство недоверия к взрослым с годами уплотнилось и заледенело; чтобы растопить его, требовалось много терпения и тепла…»
Об этом немало говорится в романе, приводится и статистика: «из десяти… только один-два успешно адаптируются в дальнейшей жизни. Не потому что они такие неприспособленные, как раз наоборот, а просто они не чувствуют достаточного стремления жить». Или: каждый третий из них – в будущем «бомж, каждый пятый – преступник»… Да и в самом детдоме оградить сирот от криминала удаётся не всегда. Характерна история двух сестёр, которых едва спасли из паутины сутенёра. А другую девочку с синдромом Дауна по прозвищу Кефирка не уберегли от посягательств насильника-санитара… Шоковое впечатление производит и рассказ волонтёра Паши, бывшего детдомовца, о нравах, ещё недавно царивших в этих заведениях: регулярные избиения, групповые изнасилования слабых, самоубийства. «Дедовщина была похлеще армейской… Только в армии она всего два года, а там – до совершеннолетия».
В книге немало таких «эмоциональных ударов»: это и развёрнутые сюжеты, вроде приведённых выше, и колоритные характеры, и выразительные детали. Скажем, такая: из окон одного из детдомов открывается вид на кладбище… Здесь мрачная подробность пейзажа в свете приведённой статистики обретает значение совсем уж зловещего символа… Или: издательство «Всюду жизнь» (!), с которым сотрудничает Полина, находится в здании детской онкологической клиники… Вообще «Пластилин» – тяжёлое чтение: концентрация боли, несчастий, смертей в романе просто зашкаливает.
