Я пожала плечами, чувствуя, как между нами неотвратимо вырастает стена.
— Ну, расскажи же! — с энтузиазмом воскликнула Шурка, но и в энтузиазме ее слышалась фальшь.
— Как-нибудь потом, это долго.
Больше всего я боялась вопросов: где мы будем жить, планируем ли детей, будем ли принимать гостей (в частности их, моих подруг). Если бы я знала это сама! Я ничего не знала про завтрашний день. Предваряя все вопросы и видя разочарование на лицах подруг, я проговорила с чувством:
— Девочки! Я сама еще не пришла в себя. Все так неожиданно. Я его очень люблю, очень… И мне трудно пока говорить об этом.
Так что веселья у нас не получилось. Исчезла непринужденность и некоторая холостяцкая безбашенность, свойственная нашим прежним посиделкам. Мы обсудили фильмы, книги, телепередачи, повспоминали молодость и, как всегда, в очередной раз пообещав себе, что будем чаще встречаться, разбежались.
Я приехала домой и с трепетом открыла дверь в квартиру. Что бы я ни отдала в тот момент, чтобы увидеть тебя дома! Но, увы, все оставалось на своих местах, как было, когда я второпях убежала, и тишина. Мне показались бессмысленными и этот день, прожитый без тебя, и этот вечер, который предстояло провести в одиночестве. И я не знала, где ты и с кем.
Решив, что здоровее будет не ужинать вообще, я включила телевизор и бездумно уставилась на экран. Телефон молчал. Следовало пораньше лечь: завтра на работу. Обычно я с вечера готовила одежду на утро, гладила, подшивала, развешивала на плечиках. Теперь мне было безразлично, в чем я пойду. В какой-то призрачной надежде я не стала закрывать входную дверь на замок. Утомленная бессмысленным мельканием кадров, я задремала.
— Хельга, где ужин? Я голодный, как стая волков! — услышала я над ухом.
Не веря своему счастью, подпрыгнула и повисла у тебя на шее. Ты был еще в куртке, источал запах мороза и кожи. Я целовала твои губы, холодные щеки, руки.
— Не увиливай, — пошутил ты, высвобождаясь из моих объятий. — Есть хочу.
Я понеслась на кухню, сооружать тебе ужин. Взглянула на часы, висевшие на стене. Они показывали два ночи. Взялась размораживать мясо, но ты остановил меня:
— Что-нибудь попроще — валюсь с ног.
— Но не пельмени же?
— Пусть пельмени.
Я растерялась, но, пошарив в холодильнике, нашла еще свежие овощи и приготовила к пельменям вполне сносный салат. Умывшись, ты вышел к столу и положил передо мной какую-то коробочку.
— Это тебе. Мобильный телефон. Сегодня полдня пытался дозвониться сюда, все без толку. Теперь у тебя, как у людей, будет своя связь. Чтобы я не волновался.
