— Не даете человеку жить! Оставьте в покое хотя бы сейчас, когда ему и без того худо!
Немудрено, что Гошка обиделся. Он быстро свернул нашу странную беседу:
— Ладно, Оль. Ты не переживай так. Я пришлю тебе статью, хорошо? Ну, пока.
Потом я мучилась угрызениями совести. Зачем опять обидела парнишку? Однако впечатления прошедшей ночи были столь сильны, что тотчас вытеснили все иные. Я не вынесла тоски и вопреки решению достала твой диск, вставила в музыкальный центр. Слушая, свернулась в кресле и снова заплакала. Вспомнились вдруг слова бунинской Натали: «Разве бывает несчастная любовь?.. Разве самая скорбная в мире музыка не дает счастья?» Далее герой рассказа подтверждал: «Нет несчастной любви». Да, грех роптать. Судьба преподнесла мне такой подарок: любовь к тебе! И еще более расщедрилась — на миг пересекла наши линии. Это и есть мое счастье! Такое мучительное, горестное, безнадежное счастье…
Что ж, так и будем жить… Я позвонила Гошке и извинилась перед ним. Он не преминул воспользоваться моей добротой и напросился на ужин. Отказать было невозможно, и я принялась готовить любимое Гошкино жаркое. Когда он пришел, держалась непринужденно, подшучивала над ним. У меня была тайна, которая наполняла мою жизнь, делала ее чудесной. Всегда чуткий ко мне, Гошка не мог не заметить это. Он приглядывался весь вечер, потом не выдержал, спросил:
— Что с тобой? Наследство получила и не знаешь, как им распорядиться?
Я рассмеялась сквозь слезы:
— Что-то в этом роде.
Больше ничего ему не сказала, как он ни выспрашивал.
Что было дальше? Я помню все до мелочей, хотя жила как во сне. Обошлось без депрессии и нервных срывов. Я работала, помирилась с Катей, и мы даже встретились втроем у меня.
Войдя в квартиру, Катя воскликнула:
— Ну наконец-то сняла!
— О чем это ты? — хором спросили мы с Шуркой.
— Да про тот огромный плакат, что у тебя висел на двери. Вижу, намечаются какие-то сдвиги. — И она вопросительно взглянула на меня.
Что я могла ответить? Я никому не раскрывала свою тайну, даже им, моим старинным подругам. Не знаю почему. Боялась выпустить тепло, которое меня грело, ждала чего-то еще? Не знаю. Наверное, не хотела делиться — такая я жадная всегда на тебя…
Я опустила глаза под пристальным взглядом нашего психолога, и она сделала вывод, что права. Я не стала ничего объяснять. Мы неплохо провели вечер. Я угостила девчонок курицей с грибами в сметанном соусе, свежим салатом и ягодным десертом. Мы выпили хорошего крымского вина, которое принесла по обычаю Катя. Обсудили новости, выяснили, кто что читал, смотрел. Катя делилась впечатлениями от книг Бориса Акунина, Шурка пересказала какой-то сериал. Я же была в восторге от французского фильма о Жорж Санд и Мюссе. Уговорила девчонок посмотреть его у меня на видео. Оценили. Шурка еще почитала некоторые опусы своих гениальных учеников. В общем, все было так хорошо, как прежде, в лучшие времена. Главное, меня не расспрашивали, не терзали вопросами о будущем и не учили, как жить. Наверное, смирились.
