Но я уже не слушал его. Мой взгляд начал быстро перебегать с витрины на витрину. Наконец я нашел то, что искал.
Подойдя к шкафу, стоящему за спиной умершего, я открыл его. Он был почти пуст. На темном бархатном фоне были пришпилены всего две бабочки, на тельцах которых отчетливо виднелись белые человеческие черепа. Они были точь-в-точь такими же, как и та, что лежала у меня сейчас на ладони. Наверху желтела надпись:
Acherontiae — ночные бабочки
Atropos L. — ночная бабочка Мертвая Голова
(Пойманы в Лондоне 1–7 июня 1959 г.)
Но не насекомые привлекали теперь наше внимание. В оцепенении мы смотрели на третий объект.
Это была женская голова, вырезанная из небольшой фотографии и приколотая внутри шкафа между двумя огромными ночными бабочками…
3. «У меня уже есть все отчеты»
Первым пошевелился Паркер. Он почти вплотную приблизил лицо к стенке шкафа.
— Разрази меня гром! — выдавил он наконец из себя.
— Атропос… Атропос, Клото, Лахесис… Три сестры…
— Что ты там бормочешь? — вскинул голову инспектор. — Какие сестры?
— Парки.[1] Атропос — это была как раз та, которая ножницами перерезала нить человеческой жизни…
— Ты в этом уверен?.. — Паркер недоверчиво смотрел на меня.
— Более чем! — расхохотался я. — Мифология, в отличие от следствия, имеет определенные плюсы — в ней все осталось по-прежнему, она пока еще не устраивала нам особых сюрпризов. — Я подошел к письменному столу и выдвинул два плоских ящика. Там ничего не было, кроме карандашей и стирательных резинок. — Как видишь, наш покойник не пользовался ящиками… — Я подошел к лабораторному столу и открыл шкафчик с надписью «ЯД». Я заглянул в него, но, кроме баночки с белым порошком, ничего там не обнаружил. Затем я направился к видневшейся из-за отодвинутой во время обыска полки кофеварке. — Так, кажется, больше тайников здесь нет, — пробормотал я и вернулся к лабораторному столу.
Внезапно мой взгляд упал на сумку с пробирками. Я открыл ее.
— В чем дело? — нахмурился Паркер.
— Минуточку, Бен. — Я взял со стола длинные ножницы.
— Да что ты ищешь, в конце концов?!
— Понимаешь… Когда я говорил о том, что Атропос разрезала ножницами нить человеческой жизни, мне пришла в голову мысль… Черт, мне надо еще подумать… Но главное, голова на фотографии была отрезана не этими большими ножницами, а маникюрными, кривыми. Видишь? — Я указал ему на неровный край. — Спрашивается, где они?
Взяв со стола большую лупу, я подошел к витрине.
— Посмотри, сколько пыли… Впрочем, если особа, приколовшая голову, не хотела оставлять отпечатков, она бы воспользовалась резиновыми перчатками, лежащими в ящике лабораторного стола… Когда дактилоскописты сообщат результаты?
