— Вы сняли с нее отпечатки?
Паркер кивнул. Я отложил авторучку и стал рассматривать книгу. Это была переплетенная рукопись, также отпечатанная на машинке.
— «В окрестностях западного Лондона перелеты Atropos L. происходят в период…» — процитировал я, поднял голову и взглянул на Паркера. — Интересно, да? Видимо, такой специалист отлично знал, в какой период наступают перелеты Atropos L. в западной части Лондона?..
— Что, ради Бога, ты такое плетешь? — Паркер недоуменно уставился на меня.
— Просто я удивился, что сэр Гордон прервался в этом месте. Он как будто не успел дописать фразу… Что-то ему помешало.
— Может быть, он писал это как раз перед смертью?
— Тогда тем более непонятно, как можно было не дописать предложение, отложить рукопись, написать письмо и совершить самоубийство. Обычно люди в таком случае доделывают все до конца.
— Значит, все-таки убийство!!! — Паркер смотрел на меня широко открытыми глазами.
Не отвечая, я раскрыл первую страницу рукописи и молча прочел название:
«Гордон Бедфорд
ПЕРЕМЕЩЕНИЯ Atropos L.
(Попытка определения особых черт явления на основании исследований 1957–1961 гг.)»
Я отложил книгу и вновь взглянул на страшные в своей неподвижности глаза мертвеца.
— Ночные бабочки и кредиты… — Я задумался. — Почему на нем такой толстый свитер?
— Кажется, покойный страдал ревматизмом, — буркнул Паркер. — Там, на полке, лежат болеутоляющие таблетки.
— А это, значит, та несравненная Сильвия… — Я осторожно вынул из руки Бедфорда фотографию в простой тонкой рамке. — Видно, что она весьма стройна, а вот черты лица что-то трудно разобрать. — Я протянул Паркеру снимок.
— Это еще что такое! — воскликнул старший инспектор.
— Вот именно, — усмехнулся я. — Сдается мне, что сэр Гордон не был фетишистом. Я знаю, что в Меланезии некоторые племена рисуют умерших родных у себя на теле, но чтобы забирать голову любимой с собой в путешествие в вечность, — это что-то новенькое! Хорошо бы найти недостающий фрагмент… Вы комнату хорошо осмотрели?
— Вроде, да. — Паркер растерянно огляделся. — Хотя, конечно, такая вещь, как человеческая голова, вырезанная из фотографии, могла и не привлечь внимание моих парней.
Я наклонился над корзиной для мусора.
— А туда ты заглядывал?
— Да. И там мы нашли одну ночную бабочку, видимо, уже ненужную ему.
Я сунул руку в корзину и выпрямился, держа в пальцах огромного ночного мотылька. Он был проткнут длинной шпилькой.
— Какой легкий… — пробормотал я.
— Гадость какая! — Паркер тоже склонился над насекомым.
