— Что же, а вы, бабуля, наверно, из сил выбились?
— Да что ты, милай! — удивленно вскинула смоляные брови последняя. — Разве можно? Я же без груза шагаю, пустая… Котомки конь везет, и слава богу! А я и сама дойду! — и зашагала дальше.
Перед Колбинским перевалом Ваня спешился, повел коней в поводу. Соответственно, отстал от Петричихи еще больше и догнал ее на хребте. Бабуля уже запалила небольшой костер и нанизывала на прутики таволожника последние, чудом сохранившиеся на солнцепеке, мясистые опята.
— Ох, Ванюшка! Жалко мимо такого добра проходить, — покачала головой целительница, раз сам Бог нам такую усладу дает! Поедим и дальше пойдем.
Жареные грибы оказались действительно очень вкусными. Для душистого аромата Петричиха бросала на огонь прутики талины. Присыпая солью лакомство, Иван вдруг ощутил прилив новых сил. А может, это ему так показалось на голодный желудок? Предприимчивая старушка смаковала грибы без соли, с укоризной посматривая, как парень не бережет столь дорогое лакомство.
Когда легкий обед подошел к концу, юноша вновь предложил бабушке занять место в седле Рыжки. Та опять отказалась, махнула рукой: сама дойду. Ему ничего не оставалось, как в очередной раз, преодолевая стыд, взбираться на коня и удивляться выносливости спутницы.
Петричиха тяжело вдохнула свежий воздух, посмотрела на далекие хребты:
— Эх, годы мои, как те перевалы, что остались позади… Сейчас что? Ноги болеть стали, руки зудят. Вот раньше, помню, в девках была. Когда сюда, в Сибирь, от нужды бежали с Волги-матушки, я проворная была. Всей семьей за четыре месяца переход сделали. Можно быть, и быстрее, если бы не корова… Однакось, хватит брехать, шагать надо! Больной ждет!
Без лишних церемоний, даже не поприветствовав угрюмых старателей, Петричиха посмотрела по сторонам:
— Где хворый?
— У нас на полатях, — указал в сторону своего дома Григорий Феоктистович.
Целительница прошла к приземистым дверям, проворно утонула в проходе, выпроводила любопытных:
— Все на двор! Один Ванька пусть останется. Эх, а воздух-то какой спертый! Так ить умертвить человека можно. Приоткрой, Ваньша, творило да в сторону отойди, свету дай!
Когда ее просьба была исполнена, знахарка наклонилась над Михаилом, прикоснулась ко лбу больного:
— Однакось, как же ты, мил человек, под медмедя-то угодил? Где что болит? Как себя чувствуешь?
— Так вот, бабуля, и на старуху бывает проруха… — слабо заговорил охотник. — Надо было медведицу добить, а я понадеялся. Вот она меня и сложила пополам. Однакось, наверно, не встану боле…
