Медвежатник глянул на собак. Те приподняли головы, приветствуя хозяина. Их поведение спокойно. Значит, там, на хребте, пока все нормально. Или восточный ветер уносит запахи в обратном направлении.
Михаил бодро выскочил из спальника, притопывая босыми ногами по ледяному зазимку, стал разводить свой костер. Хозяйка дома внимательно посмотрела в его сторону, недоуменно пожала плечами: зачем жечь два огня рядом? Впрочем, кто поймет Самойловых? Никто из их рода никогда ничего не попросит у других. Однако всегда выручат просящего. Три дня прошло, как Михаил приехал на лошади из Кузьмовки. Его приглашали жить в доме, он отказался: живет и спит под кедром. Звали обедать — у него свои продукты. Предлагали какую-то помощь, а он противится: «Что будет надо, сам спрошу». Вроде бы не старовер, обыкновенный промышленник, знаменитый на всю округу медвежатник, а в семье ведет свои законы, известные только тем, кто носит уважаемую фамилию Самойловых.
Михаил схватил котелок, босиком побежал по стеклянной от инея тропинке к речке, отбил забереги, набрал воды. Возвращаясь назад, он приостановил шаг, косо посмотрел на проголызину в тумане. Где-то там, над мутной вершиной кедрового хребта, одиноко завис черный ворон. Охотник удовлетворенно качнул головой: дело сделано!
Таежный прииск просыпался. В недалеких избах хлопали двери, стучали топоры, гремели котелки и ведра. Призывая хозяек к дойке, мычали оставшиеся в живых две коровы.
Встающее солнце растопило туман. Резкие горы оголили свои просторы девственной чистотой. С невысоких хребтов потянуло душистой нежностью первозданного утра. Аромат загулявшей осени застил долину головокружительной негой. Душистый, пьянящий кедровым орехом воздух, закуражился с прелью мокрых трав. Соленая роса превратилась в девичьи слезы. Пробудившаяся ото сна речка заговорила настойчивостью далеких странствий.
Из дома Шафрановых, что дальше к речке, вышла Наташа. На ходу заправляя под платок толстую, с девичью руку косу, схватила ведро, побежала за водой. Из-под длинной, ниже колен юбки засверкали пятки босых ног. Со стороны казалось, что Наташа не идет, а плывет над землей. Это было настолько необычно и впечатлительно, что Михаил под своим кедром, обалдев от красоты девушки, отставил в сторону кружку с чаем, вытянул шею гусем. Наталья, не замечая на себе пристального взгляда мужчины, быстро присела у воды, набрызгала на лицо и шею воды, умылась, вытерлась уголком платка. Несколько струй холодной воды просочились девушке на грудь. Вздыхая от резких ощущений, Наташа скрестила на упругой кофточке руки, присела на корточки, посмотрела себе под одежду, чему-то улыбнулась. В костре Михаила выстрелила головешка. Девушка повернулась и встретилась прямо со взглядом наблюдателя. Испуганные глаза стыдливо метнулись на землю. Лицо напиталось вечерним закатом. Наташа схватила ведро, быстро зачерпнула воды и, на ходу поприветствовав охотника, поспешила за угол дома.
