Верные, безумные, виновные | страница 5



– Как бы то ни было, наступил вечер, мы собирались приступить к десерту, и все смеялись. – Клементина перевела взгляд с лица Эрики на кого-то в переднем ряду, и Эрике стало обидно, как будто ею пренебрегли. – Над чем смеялись, не помню.

У Эрики слегка закружилась голова, и комната вдруг показалась ей невыносимо душной.

Возникло непреодолимое желание выбраться отсюда. Ну вот, подумала она. Вечная история. «Бей или беги». Возбуждение ее симпатической нервной системы. Нарушение биохимии мозга. Вот в чем дело. Все совершенно естественно. Детская травма. Она перечитала всю литературу по вопросу. Она в точности знала, что с ней происходит, но от знания толку не было. Организм, предавая ее, поступал по-своему. Бешено колотилось сердце. Дрожали руки. Она ощущала запах детства – густой, настоящий: влага, плесень и стыд.

«Не сопротивляйтесь панике, – говорила ей психолог. – Примите ее. Парите в ней».

У нее был исключительный психолог, но, бога ради, разве можно парить, когда не хватает места, пространства – вверху, внизу, когда и шага нельзя ступить, не почувствовав под ногами гниющую рыхлую пакость?

Она встала, одергивая юбку, прилипшую к ногам. Малый со штрихкодом бросил на нее взгляд через плечо. Участливое выражение его глаз слегка удивило ее, подобно тому как могли бы привести в замешательство умные глаза обезьяны.

– Извините, – прошептала Эрика. – Мне надо…

Указав на часы, она боком протиснулась мимо него, стараясь не задеть пиджаком его затылок.

Когда она дошла до конца комнаты, Клементина произнесла:

– Помню, был момент, когда моя подруга выкрикнула мое имя. Очень громко. Никогда не забуду этого крика.

Не оборачиваясь и положив ладонь на ручку двери, Эрика остановилась. Вероятно, Клементина наклонилась к микрофону, потому что ее голос неожиданно заполнил помещение.

– Она закричала: «Клементина!»

Клементина всегда прекрасно подражала другим людям. Ее музыкальный слух точно улавливал интонации человеческих голосов. Эрика различила в одном этом слове неподдельный ужас и пронзительную настойчивость: «Клементина!»

Она знала, что была той самой подругой, которая выкрикнула на вечеринке имя Клементины, но не помнила этого. На месте этого воспоминания висела белая пустота. И если уж она не может вспомнить такой момент, значит это говорит о проблеме, аномалии, несообразности – весьма значительной и тревожной несообразности. Приступ паники усилился и едва не сбил ее с ног. Она нажала на ручку двери и, пошатываясь, вышла под неослабевающий дождь.