Еще в 1890 году ученый Хавкин установил, что вода некоторых рек Индии способна растворять холерных микробов, но этот факт, как и много других подобных, не был объяснен. Французский ученый д’Эррель, изучая действие фильтрата из испражнений дизентерийного больного на культуру дизентерийных палочек, обнаружил, что в фильтрате находится какое-то действующее начало, которое даже в ничтожном количестве очень быстро растворяет их. Это растворяющее начало д’Эррель образно назвал «пожирателями бактерий» — бактериофагами. Теперь их называют просто фагами.
На засеянной бактериями чашечке Петри видно, как под влиянием фага колонии микробов исчезают и появляются белые прозрачные пятна. Это как раз места, где фаги уничтожают микробов. Микробов здесь больше нет. Исследуя эти простерилизованные фагом пятна, д’Эррель выяснил, что они являются колониями невидимых зародышей фага, размножившихся в огромном количестве за счет уничтоженных бактерий.
Что же произошло, когда к бактериям было добавлено немного фагов?
Фаг, соприкасаясь с бактерией, прилипает к ее поверхности, а потом проникает внутрь ее и начинает вырабатывать особое вещество — лизин, которое переваривает белки бактерии; она разбухает и наконец лопается. И тогда из остатков трупа обезвреженной бактерии освобождаются юные фаги в количестве от 12 до 24 новых зародышей, которые тотчас же с яростью бросаются на других бактерий, пока не уничтожат их начисто.
Для каждого вида заразных микробов имеется свой особый фаг. Получены фаги для всех видов заразных микробов, в том числе для всех видов дизентерии, тифов, паратафов, против стрептококков и стафилококков, против холеры, чумы, столбняка, сибирской язвы, против газовой гангрены, дифтерии. Если известен микроб, мешающий заживлению раны, и имеется соответствующий фаг, то раннее его применение способствует заживлению раны. Прием внутрь фага против желудочно-кишечных болезней делает человека невосприимчивым к тому микробу, фаг которого был принят. Так же действует фаг и при лечении. Но только надо помнить, что стрептококк, например, будет побежден лишь стрептококковым фагом, стафилококк — лишь стафилококковым, и так далее.
— Если ты изобретешь микроскоп «ультраиглу», — сказал Костя Петрову, — то мы будем наблюдать интереснейшее зрелище. Микробы, наши страшилища, сами подвергаются нападению ультрамикробов и фагов. Мы увидим, как зараза изнемогает, расплавляется в ничто, в безвредную слизь. Меня особенно интересует чума.
