Ничего не вижу уже. Глаза щиплет от пота, волосы в рот лезут. Заколку где-то за кушеткой потеряла. Тужусь так, что позвоночник трещит. Слышу, как трещит.
– Давай, давай еще сильнее! Стоп! Все! Не тужься! Кому сказала – не тужься! Голова вышла, теперь тельце само родиться должно. Дыши, дыши глубже и не тужься, а то порвешься…
Не тужься. Как будто я могу это контролировать. Но – стараюсь. Дышу, как паровоз Черепановых на подъеме. Хлюп.
Такой странный звук… Как будто кусок сырой печенки на пол уронили.
И – пустота внутри. И дышать можно стало. Зажмурилась и почувствовала, что мне на живот что-то положили.
Теплое. Мокрое. Скользкое. И живое. И оно ползет!
Открываю глаза… Тяну руки. Накрываю ладонями маленькое, жидкое, как у лягушонка, тельце…
СЫН… Это МОЙ СЫН!
Животом чувствую, как стучит его маленькое сердечко. Кто-то осторожно убирает мои руки и просит:
– Еще потужься разок, девочка… Делаю все, как просят.
Через полминуты слышу детский крик. Поворачиваю голову вправо: надо мной стоит врач. Лица его не вижу – оно за повязкой. Вижу глаза. Морщинки лучиками разбегаются в стороны:
– Ну, смотри, мамочка, кто у нас тут?
Смотрю во все глаза. Улыбка до крови надрывает сухие, потрескавшиеся губы…
Потерянно смотрю на морщинки-лучики и выдыхаю:
– Сынулька… Все смеются.
Мне осторожно кладут на живот сына. Сын ползет к моей груди и тоненько плачет. Прижимаю к себе родного человечка, боясь его раздавить. Слезы капают на подбородок и на сыновью макушку. Целую его в головку и всхлипываю:
– Сын… Мой сын… Мой сыночек, моя кровиночка, моя радость маленькая… Мой.. Только мой… Самый красивый, самый любимый… Мой Андрюшка!
Имя выскочило само по себе. Почему вдруг Андрюшка? Хотели Никитку…
Но вы посмотрите: какой же он Никитка? Он не похож на Никиту! Это же самый настоящий Андрюшка!
Я ждала тебя, сын. Я очень тебя ждала. У тебя есть дом, малыш. Там есть маленькая кроватка и желтый горшок. Есть коляска и игрушки. Там живут твои папа, бабушка и дедушка. Там теплое одеяльце и ночник-колобок. Тебе понравится там, сын…
На часах – ровно полночь.
Меня на каталке вывозят в коридор и протягивают телефонную трубку.
Прижимаю к уху кусок казенной пластмассы, пахнущей лекарствами, облизываю губы и шепотом туда сообщаю:
– Папа Вова… У нас уже целых полчаса есть сын! Он маленький, красивый, и его зовут Андрюша. Мы ошиблись, папа… Это не Никита. Это Андрюша. Наш сын!
К Пашке на кухню я вернулась только через полчаса.
– Уснул? – шепотом спросил он.
