А эту тетку я узнал: Клара Звонкова, «Экстрим-TV». Неужели ей позволят показать интервью с молодняком и реальную жизнь в Зоне? Видимо, что-то большое за Периметром сдохло…
Я попытался прикинуть, как эти новшества могли бы отразиться на моих личных делах. Получалось, что пока никак — слишком мало у меня времени в запасе. Может быть потом, когда удастся вернуться… Вот я уже и начал думать о ТОМ, ЧТО БУДЕТ ПОСЛЕ — совершив тем самым самую большую глупость, которую может допустить сталкер. Тут бы до утра дожить спокойно….
А вышло вот что. Водопой здесь расположен в одном из окраинных домов. Колодцы давно пересохли, водопровод благополучно скончался, зато погреб крайнего дома затопило почти не метр, оттуда народ и черпал. Стемнело уже достаточно, поэтому я бросил играть в партизана и открыто пошел по тропе — благо, даже часовые сейчас стояли ближе к общему веселью.
На веранде этого объекта я столкнулся с типом, которого никогда раньше не видел. Неприятный был хлопчик, такой, знаете, худой и вертлявый, белесый и в прыщах. На новичка он похож не был, но и серьезным бродягой не выглядел — черная кожанка, состоящая, главным образом, из заплат и заклепок, а из оружия — только обрез двустволки за поясом. Увидев меня он явно вздрогнул, но я это отнес за счет его нервов — парень, судя по всему, прямо с крыльца отливал, что категорически не поощрялось местным этикетом. Застукай его за этим занятием Волк, огреб бы он по небритой скуле обязательно, и даже не один раз.
Я сделал вид, что этого не видел и пошел со своей бутылкой внутрь. Однако, войдя в сени я понял, что он здесь гадил не потому, что места не нашел получше, а ждал кого-то. Этот самый кто-то как раз брякал внизу алюминиевой флягой.
Я развернулся к выходу, чтобы тоже покурить на крыльце, но выйти не смог — наткнулся на глушитель направленного мне в живот «Макарова».
— Стоять, сука — прошипел белесый. — Бросай автомат, руки вверх!
Я не очень сильно испугался. В конце концов, ствол упирался всего лишь в пластину бронежилета, который из «Макара» никак не пробьешь. Изображать удивление и возмущение не стал — ясно было, кто его послал и зачем. Несколько секунд мы смотрели друг другу прямо в глаза. Заметно было, что зрачки у него были заметно расширены.
— Ма-а-со-о-л. — Прошипел он диким шепотом, косясь на дверь в кухню. — Давай сюда бегом. Он здесь, у меня на мушке!
В погребе плеснула брошенная тара. Тогда я шевельнул левым плечом, ремень соскользнул и приклад «Калашникова» гулко стукнул об пол. Он невольно посмотрел вниз. А я достал нож из рукава. Нажали мы одновременно — я на рукоять, а он на спуск, но я все же оказался немного быстрее. Лезвие противно скрипнуло на одной из клепок и легко, как в буханку, вошло ему под вздох. А в следующую секунду девятимиллиметровая пуля отбросила меня к дальней стенке.
