Знание-сила, 2007 № 05 (959) | страница 16

Тут есть своя логика — та же, по которой обществу нельзя без элиты: без развитых центров не будет развитой периферии. Но у нас это правило дает сбои: до дальней периферии волны модернизаций могут не дойти, увязнуть на проселках. Вот откуда старое, идущее от П.Я. Чаадаева суждение о том, что Россия — царство пространства, а не времени, где много географии, но мало истории. Реформаторам России порой удавалось обмануть время, пустить его вскачь хотя бы в главных центрах. Труднее обмануть пространство с его размерами, традицией и инерцией, не утонуть в этом океане суши. И хотя нельзя не видеть сдвигов пространственной структуры России за век урбанизации и больших скачков, многие свойства этой структуры очень устойчивы.

При всех сдвигах остается правило: чем крупнее города, тем они в целом западнее, ближе к историческому ядру страны. Это делает их сеть более плотной и компактной. Асимметрия обитаемого пространства — не редкость. Но у нас, в отличие от США, Канады, Бразилии и «тонзурной» Австралии, ее дополняет не окраинность, а, наоборот, глубинность главных центров и особенно их удаленность от побережий. Россия, в отличие от США и Канады, не создала мощного городского полюса на Тихом океане. Волны освоения туда зачастую не доходили, гасли в Сибири. До середины XX века рост многих приграничных центров сдерживали сознательно, из соображений безопасности. В итоге среднее расстояние 20 городов-лидеров РФ с учетом их размеров до ближайших морей достигает 730 километров — больше, чем в СССР, не говоря о Российской империи. На Американском континенте и в Евросоюзе оно в 3 — 6 раз меньше. По этому признаку Россия — страна скорее азиатская: степень глубинности ее центров с учетом размеров самой территории почти как у Индии и Китая.

Фрагменты таблицы расстояний различных столиц от Москвы. Начало XVIII века Амстердам Париж

Трение пространства — общая проблема стран-гигантов — обостряется периодически. В 1830—1840-х годах и Пушкин, и «безумный» Чаадаев, и даже царь Николай I считали расстояния проклятием России. Почему именно тогда? Да потому, что раньше, если не наши дистанции, то скорости движения (особенно зимой, по твердому санному пути) были те же, что «у них». А в XX веке страна отстала с устройством железных дорог, сжавших пространство в Европе. Национальный комплекс неполноценности возникал от неприятного сравнения. К XX веку этот разрыв сократили, началась эпоха русского «рельсового империализма». Теперь у России снова комплекс, и снова не так из-за самих расстояний, как из-за способов и цен их преодоления. Мы застряли в эпохе небыстрых и технически не лучших поездов.