Царь Иван IV Грозный | страница 33
Летом 1560 г. последовало еще одно событие, окончательно лишившее вождей павшего правительства надежды вернуть себе царскую благосклонность. В июле 1560 г. в Москве вспыхнул страшный пожар. По словам Н. М. Карамзина, царь «сам тушил огонь, подвергаясь величайшей опасности: стоял против ветра, осыпаемый искрами, и своею неустрашимостью возбудил такое рвение в знатных чиновниках, что дворяне и бояре кидались в пламя, ломали здания, носили воду, лазали по кровлям. Сей пожар несколько раз возобновлялся и стоил битвы». Продолжавшую болеть царицу Анастасию Иван Васильевич приказал увезти в безопасное место, в село Коломенское. Однако пережитый испуг окончательно подкосил здоровье царицы, и 7 августа 1560 г. она умерла.
Троице-Сергиев монастырь
Сразу поползли слухи об отравлении царской жены (отметим, что при недавно произведенном исследовании захоронения первой царицы в ее костях и волосах, как и в останках Елены Глинской, было обнаружено высокое содержание ртути, мышьяка и свинца). Подозрения пали на подготовленную почву: Иван Грозный не мог не вспомнить, что болезнью жены совсем недавно его пытался устрашить Сильвестр. Должна была вспомниться царю и собственная его болезнь в марте 1553 г., когда многие отказывались приносить присягу царевичу Дмитрию, боясь прихода к власти родственников царицы Анастасии. Тогда отец Алексея Адашева, Федор Григорьевич, заявил царю: «Тебе, государю, и сыну твоему царевичу князю Дмитрею крест целуем, а Захарьиным нам… не служити. Сын твой, государь… еще в пеленицах, а владети нами Захарьиным Даниилу с братией, а мы уж от бояр до твоего возрасту беды видали многие». Уверенный в том, что любимую супругу если и не отравили, то уж точно извели «злыми чарами», Иван IV устроил заочный суд над Сильвестром и Адашевым (обвинения поддерживал упоминавшийся выше престарелый Вассиан Топорков). Председательствовал на суде сам митрополит Макарий. Доказать вину обвиняемых, судя по всему, не удалось, однако положение недавних любимцев царя от этого не облегчилось. Инока Спиридона (таково было монашеское имя Сильвестра) по распоряжению царя сослали еще дальше на север, в Соловецкий монастырь. Алексей Адашев уже в августе 1560 г. был оставлен на воеводстве в только что взятом ливонском городе Феллине (это означало, что в ближайшие несколько лет не может быть и речи о его возвращении в Москву). Вслед за этим костромские вотчины Адашева были конфискованы (вместо них были выделены земли в Новгородской земле). И, наконец, из-за местнического конфликта со вторым воеводой Феллина Адашев был отправлен в другой ливонский город, Дерпт, где ему не было выделено уже никакого официального поста. Вскоре Алексей Адашев был взят под стражу и через пару месяцев умер от некоего «недуга огненного» (поговаривали, однако, о самоубийстве, равно как и об удушении узника по тайному распоряжению царя). Жертвой царского гнева стал и младший брат Алексея Адашева, Даниил, которого в 1561 г. казнили вместе с 12-летним сыном, обвинив в измене.