Другой проблемой, с которой пришлось столкнуться монарху, было стремление сановников, в том числе и членов Совета министров, уйти от ответственности за происходящее. Полгода, прошедшие с издания манифеста 17 октября до собрания Первой Государственной думы, были в полном смысле слова историческими. На многочисленных заседаниях и совещаниях решалась судьба России, вырабатывались законы и положения, по которым стране предстояло жить. Такие решения сложно принимать даже в спокойное время. Легко понять смущение сановников, вынужденных решать столь трудную задачу в взволнованной революционными событиями стране. Нужен был вождь, лидер, способный повести за собой колеблющихся и растерянных. И таким вождем стал не председатель Совета министров Витте, а сам император. «У меня каждую неделю раз заседает Совет министров, – писал он матери 10 ноября 1905 года. – Говорят много, но делают мало. Все боятся действовать смело, мне приходится всегда заставлять их и самого Витте быть решительнее. Никто у нас не привык брать на себя, и все ждут приказаний, которые затем не любят исполнять».
В это время как нельзя более полезными для страны оказались такие качества последнего монарха, как не оставлявшие его даже в сложной ситуации спокойствие и здравомыслие; способность, выслушивая множество мнений, оставаться независимым от них; умение принимать существующую реальность и действовать в соответствии с ней, не увлекаясь эфемерными построениями.
Все это определило отношение императора и к Думе. Николай II не строил себе иллюзий. В конце 1905 г. он говорил Витте: «Я отлично понимаю, что создаю себе не помощника, а врага, но утешаю себя мыслью, что мне удастся воспитать государственную силу, которая окажется полезной для того, чтобы в будущем обеспечить России путь спокойного развития без резкого нарушения тех устоев, на которых она жила столько времени». Тем не менее он считал, что открытие первого народного представительства России должно быть обставлено с максимальной торжественностью. Первый день работы Думы, 27 апреля 1906 года, начался с приема императором членов обеих палат – Государственной думы и Государственного совета. Прием проходил в Большом тронном (Георгиевском) зале Зимнего дворца. Специально для этого случая из Москвы были доставлены государственные регалии: государственное знамя, государственный меч, скипетр, держава и царская корона. Это было необычное зрелище. Впервые на торжестве государственной важности присутствовали люди, стоявшие неизмеримо далеко от придворного мира. «От таких всего можно ожидать», – говорили сановники, поглядывая на депутатов Думы, чьи косоворотки, пиджаки и сюртуки резко контрастировали с великолепием окружающей обстановки, парадными мундирами, лентами и орденами придворных и высших чиновников, драгоценностями дам.
