Насильственная десегрегация, насильственная транспортация школьников на автобусах в дальние районы ради искусственного – и невыполнимого – перемешивания рас были ещё одним примером уверенности законопоклонника в универсальности законодательного топора. И принятое под руководством Уоррена в 1966 году «правило Миранды», обязывающее полицейских при аресте извещать подозреваемого о его правах, тоже обернулось не чем иным, как расширением сферы свобод для преступного мира, открыло огромные возможности для уголовников всех сортов ускользать от правосудия. (Об этом подробнее в главе 11.)
Не случайно президент Джонсон выбрал судью Уоррена в качестве главы комиссии, расследовавшей убийство Джона Кеннеди, и поставил перед ним задачу: объявить Освальда убийцей-одиночкой, отмести все данные и улики, указывавшие на наличие заговора. Заперевшись с судьёй наедине в Овальном кабинете, президент сознался ему, что ЦРУ подсылало несколько раз убийц к Кастро, что тот перехватил их и, скорее всего, спасая себя, нанёс опережающий ответный удар, наняв мафию для убийства в Далласе. «Если это выплывет на свет, американцы потребуют вторжения на Кубу, и мы можем оказаться втянутыми в термоядерную войну, которой с трудом избежали год назад и в которой погибнут десятки миллионов», – объяснял Джонсон[109].
И Уоррен внял его призывам. В течение десяти месяцев он трудился на совесть, уводя расследование прочь от опасной правды. В марте 1964 года Джек Руби получил смертный приговор за убийство Освальда. Он был напуган, искал путей спасения. Комиссия Уоррена приехала в Даллас, чтобы взять у него показания. «Да, я готов рассказать правду, – говорил Руби. – Только увезите меня отсюда. Здесь моя жизнь в опасности». В стенограмме его допроса эта просьба повторяется шесть раз. Он умолял членов Комиссии забрать его в Вашингтон и каждый раз получал отказ. Судья Уоррен даже намекал ему, что он не хочет слушать.
– Если вам кажется, что вопросы, задаваемые мною, могут в какой-то мере оказаться опасными для вас, я хочу, чтобы вы чувствовали себя вправе немедленно заявить, что интервью окончено[110].
Верховный суд в США есть последний арбитр, изрекающий правила жизни для американцев. Его решения становятся прецедентом, которым обязаны руководствоваться все остальные судьи в стране. Конечно, эти решения влияют и на описанное во вступлении к этой книге противоборство между идеей свободы и идеей справедливости. И в июне 2012 года Верховный суд вынес решение, наносящее тяжелейший удар идее свободы.
