Но главный простор раскрывается в обнаружении причудливых связей между любыми болезнями и наличием каких-то химикатов в окружающей среде. «Можно объявить виновниками химические испарения из фанеры и телефонной пластмассы, мебели и продуктов питания. Ведь они вызывают аллергические симптомы, воспалительные процессы, чреватые артритом или колитом, нервные расстройства, головные боли, депрессию, головокружение и массу других недугов»[107]. Всегда можно найти «учёных экспертов», которые за приличный гонорар найдут вам причинную связь между ушибом колена в цеху и начавшимся десять лет спустя раком. Плати, завод!
Гигантская машина американской юстиции уехала так далеко от своих исходных принципов и традиций, что игра с простым смыслом слов и фраз стала главным занятием её участников на всех уровнях – от рядового адвоката до члена Верховного суда. Слова «совесть, правда, справедливость» сделались анахронизмом, свидетельством профессиональной непригодности юриста, проявлением нелояльности к клану. Зато бессмысленные формулы приговоров типа «два пожизненных срока в тюрьме» или «пожизненно плюс сорок лет» сделались общепринятой нормой. Видимо, скоро начнут добавлять энное число столетий горения в аду.
Василий Розанов внёс в свои «Опавшие листья» такую запись: «Цивилизации гибнут от извращения основных добродетелей, на которых всё тесто взошло… В Греции это был ум, в Риме – воля, "господствую"… Европейская цивилизация гибнет от сострадательности…»[108]. Продолжая этот ряд, можно сказать, что СССР развалился от доведённой до парадокса идеи равенства, и предсказать, что американской цивилизации грозит гибель от идолизации ЗАКОНА.
Роль президента в американской истории гораздо более заметна, чем роль председателя верховного суда. Между тем верховные судьи порой оставляют гораздо более глубокий след, вносят более серьёзные и необратимые перемены. Президент Дуайт Эйзенхауэр был 34-м президентом США, а назначенный им Эрл Уоррен – только 14-м верховным судьёй. И за 16 лет своего пребывания на этом посту он сотряс всю систему американского правосудия, изменив её незаметно и непоправимо.
Ещё находясь на посту губернатора Калифорнии, Эрл Уоррен принимал активное участие в интернировании 112 тысяч японцев, две трети из которых были американскими гражданами (1942). Конечно, это не было проделано с такой жесткостью, как, например, высылка татар из Крыма или чеченцев с Кавказа. Но в американской истории эта акция не имела прецедентов. Тысячи ни в чём не провинившихся людей были выброшены из своих домов, лишены имущества и отправлены в заключение на неопределённое время. И далее, в проводимых им судебных реформах, судья Уоррен многократно отдавал предпочтение достижению прагматических целей ценой попрания принципов справедливости и уважения к правам американских граждан.
