— Я скажу — нет. Не давайте мне жить. Я не годен. Я не могу «слишать» и «гаварить». Никто не знает, на что могут быть похожи мои дети, но пока все говорит против них. Кроме одного…
— И что же это, ребенок и гражданин? — спросил Повелитель Красная Дама, в то время как Беаслей и Таггарт выглядели так, словно смотрели на последнего пятиметрового представителя лошадиного рода.
— Посмотрите на меня внимательно, граждане и члены комиссии, — сказал Род, обнаружив, что очень легко начать говорить нараспев в церемониальной манере. — Посмотрите на меня внимательно и не принимайте во внимание мое счастье, потому что вам не положено, по закону, никого судить. Посмотрите на мой талант — тот способ, которым я «слишу»; на гром, которым я «гаварю», — Род полностью собрался для финальной рискованной фразы, и когда его губы готовы были произнести, он выплюнул мысленно в них:
Гнев — красная ярость,
кроваво-красная,
огненная ярость,
шум, вонь, ослепительное сверкание, грубость,
раздражение и ненависть, ненависть, ненависть,
все заботы этого горького дня,
хрусть, шлеп, плюх!
Все это слилось воедино. Повелитель Красная Дама поледенел и поджал губы; старый Таггарт закрыл руками лицо, Беаслей выглядел дико и тошнотворно. В полном молчании воцарившемся в комнате Беаслей отвернулся и его вырвало.
Чуть дрожащим голосом Повелитель Красная Дама спросил:
— И что означает эта демонстрация, ребенок и гражданин?
— В усиленной форме это может быть использованно как оружие?
Повелитель Красная Дама посмотрел на двух коллег. Они «загаварили», но на их лицах ничего от отражалось, если, конечно, они «гаварили». Род не смог прочитать их мыслей. Последнее усилие стоило ему всех его телепатических сил.
— Давайте продолжим, — сказал Таггарт.
— Ты готов? — спросил Повелитель Красная Дама у Рода.
— Да, сэр, — ответил Род.
— Я продолжу, — сказал Повелитель Красная Дама. — Раз ты понимаешь свой случай, как мы увидели, нам пора решиться и вынести приговор, убить тебя немедленно или так же немедленно отпустить на свободу. После случившегося мы определяем тебя как обладающего малым, но драгоценным даром, и благодарим тебя за вежливость с которой ты продемонстрировал это решение. Без вежливости это не могло быть правильно услышано, а если бы оно было не услышано, то не приблизило бы решения, а без принятого решения не было бы безопасного суждения, обещающего безопасность на последующие годы. Ты понимаешь? Ты рассержен?
— Предположим так, — сказал Род.
