Мысль о своем доме заставила его удивиться тому, что Старый и Простой — Поч. Сек., мог бы сделать со своим противником на Земле.
«Долгий, долгий путь нужно пройти, чтобы добраться сюда», — подумал Род.
К'мель привлекла его внимание, ущипнув за руку.
— Держи меня, — приказала она, — потому что я боюсь, что могу упасть, а Оикасус недостаточно сильный, чтобы поддержать меня.
Род удивился, кто такой Оикасус, когда с ними была только маленькая обезьянка О'гентур. Он также удивился тому, что К'мель нуждается в поддержке. Норстралийская дисциплина заставила его подчиниться, не задавая вопросов. Он поддержал К'мель.
Неожиданно, она резко упала так, словно ослабела или уснула. Род подхватил ее одной рукой, а другой наклонил ее голову к своему плечу, чтобы со стороны показалось, что ей тяжело и она переполнена чувством любви, а не лишилась сознания. Как приятно было держать ее маленькое тело, чувствуя насколько оно хрупкое и нежное. Ее волосы — сбившиеся и взлохмаченные ветром пахли соленым морским воздухом, который так удивил Рода час назад. «Она сама, — так подумал он, — самое величайшее сокровище Земли». Он заберет ее? Что станет он делать с ней на Старой Северной Австралии? Квазилюди отчасти под запретом, кроме тех случаев, когда они используются в военных целях под полным контролем правительства Содействия. Род не мог вообразить К'мель правящую сенокосилкой, или подстригающую гигантскую овцу. Мысль о К'мель сидящей всю ночь с одинокой и испуганной овцой была смешна. К'мель была гейшей, обрамленной в человеческое тело. Для таких как она не было места под комфортабельными, серыми небесами его дома. Красота К'мель увяла бы в сухом воздухе. Ее запутанные мысли увяли бы от утомительного однообразия фермерской культуры: собственность, ответственность, оборона, недоверие, трезвость. Новый Мельборн мог бы показаться ей сборищем грубых лачуг.
Род почувствовал, что у него начинают замерзать ноги. На башне его согревал солнечный свет, несмотря даже на прохладный соленый, влажный ветерок с удивительных «морей» Земли. Здесь, внутри было холоднее и более влажно. Род никогда раньше не сталкивался с влажным холодом, и ощущение оказалось необычным и неприятным.
К'мель пришла в себя, как только они увидели офицера, идущего к ним из другого конца огромной комнаты.
(Позже К'мель поведала Роду, что она пережила, когда потеряла сознание).
Вначале ее словно позвали, но как она не могла объяснить. Это заставило ее предупредить Рода. «Оикасус» был, конечно, О'икасусом. Так звучало настоящее имя обезьянки, ныне величающей себя О'гентуром.
