То, что последовало после этого было удивительно. Люди пошли странным образом: все они одновременно подняли свои левые ноги, а потом правые ноги. О'гентур не мог сделать так же, так что после согласия — кивка сержанта, К'мель взяла его на руки и понесла, прижав к груди. Неожиданно солдаты стали стрелять во все стороны, простреливая всю площадку.
«Это, — подумал Род, — должно быть двоюродный брат оружия, которым Повелитель Красная Дама угрожал несколько недель назад, когда приземлил свой корабль на моей земле.» (Род вспомнил Хоппера, его нож, дрожащий как голова змеи, угрожающий жизни Повелителя Красная Дама; и он вспомнил неожиданный беззвучный взрыв — черный, маслянистый дым, и унылого Билла, глядящего на стул, где секунду назад сидел его приятель.)
Это оружие давало мало света, намного меньше, но его сила чувствовалась в вибрации пола и поднявшейся пыли.
— Ближе, люди! Правой! Не дайте синему человеку затесаться в наши ряды! — закричал субшеф.
Люди подчинились.
В воздухе запахло горелым.
На скате не осталось ничего живого, кроме них.
Когда скат повернул, впереди открылась самая необычная комната из тех, что видел Род. Она занимала всю верхнюю часть Земного порта. Род не смог даже приблизительно прикинуть, сколько гектаров она занимает, но в ней вполне могла бы разместиться небольшая ферма. Там было несколько человек. По команде субшефа человеческие шеренги распались. Офицер внимательно посмотрел на людей-кошек Рода и К'мель и на обезьяну О'гентура.
— Вы останетесь здесь, пока я не вернусь!
Они остались не сказав ничего.
К'мель и О'гентур заняли дозволенные места.
Род смотрел вокруг так, словно глазами хотел выпить весь мир. В этой необычной комнате было больше антикварных вещей и богатств, чем на всей Старой Северной Австралии. Занавеси из невероятно богатого материала мерцали, спускаясь с тридцатиметрового потолка; некоторые из них казалось были грязными или находились в плохом состоянии, но даже одна из них, после уплаты 20.000.000 процентов пошлины на импорт, могла стоить больше, чем был в состоянии заплатить любой житель Старой Северной Австралии. Тут и там стояли стулья, некоторые из них достаточно хорошие, чтобы получить место в Музее Человека на Новом Марсе. Но здесь ими явно пользовались. Люди не выглядели особенно счастливыми несмотря на окружающие их богатства. Впервые в жизни, Род понял, насколько спартанская полуобманчивая бедность делала его жизнь дома более ценной. Его народ имел не много, хотя имел право на бесконечное число огромных торговых судов с сокровищами, производящимися во всех мирах для их планеты в обмен на продлевающий жизнь струн. Но если бы их завалили сокровищами, они бы ничего не заметили и не смогли бы ничего получить. Род подумал о собственной коллекции спрятанного антиквариата. Тут, на Земле, ее бы даже постеснялись выбросить в мусорный ящик, но на Роковой Ферме она могла сделать его значительным человеком до конца жизни.
