— Тащите!
И все вцепляются в буйреп[8]. Натяжение нарастает. Йан еще сбрасывает скорость, помалу продвигается вперед, стоп перед крючковой снастью, трос натягивается. Дэйв заправляет его в шкив приспособления для сворачивания. Люди что-то выкрикивают. Шкипер кричит: «Снимите сигнальный огонь и буй! Быстро!» Гидравлический натяжитель опять работает. Все переводят дыхание. Крючковая снасть снова поднимается. Йан ускоряет темп. Джуд сворачивает ярус в бухту. Я подаю ему пустой лоток, когда крючковая снасть поднимается на борт. Я быстро ее принимаю, затем перехожу к следующей. При жуткой качке я навожу порядок на баке. Это нелегко, там много воды и старой наживки. Позади нас Джезус и Луис разделывают кальмаров. Грохот двигателей и шум волн оглушительны. В наших ушах гудит лишь ветер. Люди молчат. Йан опечален. Крючки, которые мы вылавливаем, пусты и печально свисают. Тут и там маленькая черная треска вздрагивает, когда ее сваливают на стол для резки. Джесс острым ножом красиво вспарывает ей брюхо. Он потрошит рыбу сердито и бросает ее на поверхность стола сотверстием посередине, над люком трюма. Так проходит несколько часов. Когда наконец появляется маяк, шкипер сердито сбрасывает перчатки, снимает свой комбинезон и без единого слова оставляет палубу, мы разговариваем.
Мы смываем все струей воды и приводим палубу в порядок. Судно в бешеном темпе набирает скорость. Джуд закуривает сигарету. Дэйв мне улыбается.
— Ну как, не страшно?
Мы принялись готовить крючковые снасти для спуска в море: вытягивать на борт и наживлять, и так до бесконечности.
А потом еще несколько дней или ночей мы наблюдаем лишь темнеющее небо, мрак, который покрывает океан, в конце концов мы вынуждены включить иллюминацию на палубе. Спим… Иногда мы едим. Завтрак в четыре часа, обед в одиннадцать часов. Я поглощаю буквально все: сосиски, которые плавают в масле, чересчур сладкую красную фасоль, клейкий рис. Я уверена, что каждый маленький пирожок спасет мне жизнь. Люди смеются.
— Но что же она так проглатывает!
На третью ночь мы сваливаем на стол черную треску. Море еще не утихло. Саймон и я продолжаем прилагать немало сил, чтобы сохранять равновесие, мы натыкаемся друг на друга, врезаемся в углы клеток, падаем под пристальным взглядом мужчин. Мы поднимаемся без слов, как будто нас поймали с поличным. Но в ту ночь у нас не было времени. Первая толстая леса с насаженными рыболовными крючками возвращается на борт и выливается потоком рыбы, который нам кажется почти бесконечным. Мужчины радостно вопят.
