Лили и море - Катрин Пулэн

О, ты одинокий певец, поющий сам по себе, меня как тень означающий.

Одиноко внимающий тебе никогда продолжать я твой голос не перестану.

Уж никогда не ускользну я, и отзвуки, отсветы,

Крики любви неутоленной никогда уж не будут мне чужды.

Никогда уж меня не оставят быть тем мирным ребенком, каким я был перед этим в ночи,

У моря под желтой изгибной луной.

Вестник тог да пробудился, огонь, сладостный ад внутри.

Потребность неведомая, мой удел.[1]

Уолт Уитмен

Надо все-таки поехать на Аляску. И там может случиться что-нибудь и хорошее. Я собрала сумку. Ночь. Днем я оставляю Маноск-ли-Плато, Маноск-ли-Куто, в феврале бары всегда полны народу, всюду дым и пиво, я уезжаю, еду на край света, я уезжаю к океану, туда, где чистая вода, навстречу опасности. Я не хочу больше умирать от скуки, от пива, от шальной пули. От несчастья. Я уезжаю. Ты с ума сошла. Они смеются. Они всегда смеются — в одиночку плыть на лодках с большим количеством мужчин, ты с ума сошла… Они смеются.

Смейтесь. Смейтесь. Пейте. Принимайте наркотики. Умирайте, если хотите. Это не для меня. Я поеду на рыбалку на Аляску. Привет. Я уезжаю.

Мне предстоит пересечь огромную страну. В Нью-Йорке мне хочется плакать. Слезы капают в мой кофе с молоком. А потом я покину всё и всех. Еще рано. Я иду вдоль широких проспектов, пустынных проспектов. Небо очень высоко, очень ясная погода, очень светло, башни возвышаются, как громадные монстры, воздух — холодный и влажный. В небольших автофургончиках продают кофе и бисквиты. Сидя на скамейке перед зданием, переливающимся в лучах восходящего солнца, я выпиваю большую чашку отличного кофе с огромной булкой, затем вытираю сладкие от начинки губы. И ко мне постепенно возвращается радость жизни, в ногах чувствуется легкость, есть желание встать, размяться, любопытно посмотреть, что же находится за углом этой улицы, а затем заглянуть на следующую. И я встаю и иду, город просыпается, появляются люди, берет старт очередной виток круговорота жизни. Я тону в этом головокружении жизни до истощения.

Я сажусь в автобус. Автобус-экспресс «Грейхаунд». Я плачу сто долларов, намереваясь проехать по маршруту от побережья до побережья. Покидаем город. Я купила печенье и яблоки. Со своего места внизу я смотрю на переплетение автомагистралей, они пересекаются, расходятся, объединяются, убегают вдаль. Меня начинает тошнить от этого, я ем печенье.

У меня есть небольшой армейский мешок для багажа. Перед отъездом я украсила его дорогими тканями и вышивкой. Я получила в подарок анорак цвета выцветшего синего неба. Я буду перешивать куртку во время всей поездки: перья развеваются вокруг меня, как облака.