С тех пор Бет совершенно не изменилась: все такая же красивая, чуточку надменная, пылкая, как в далекие зимние бесстыжие ночи. Верится с трудом, а ведь когда-то она была со мной! У меня дико защемило сердце при воспоминании о наших маленьких интимных тайнах. Мы так много отдали друг другу и так много взяли – без самопожертвования, без ущерба для обоих, просто в благодарность, – что, казалось, память о наших отношениях навсегда останется во мне, всем монотонным будням вопреки.
И вот сейчас, стоя перед девушкой, которую еще год назад считала больше чем сестрой, я не могла взять в толк, откуда во мне появились силы с такой легкостью отказаться от столь дорогого некогда человека. Что поделать, замыкаясь в своих слепых обидах, мы зачастую топчем чужую душу, особенно если она принадлежит невольному свидетелю твоей трагедии. Так произошло с Элизабет. Ошибочно приняв невмешательство за предательство, я вычеркнула подругу из жизни на долгие месяцы. Но самое страшное – это далось мне слишком легко… Так зачем я сегодня пришла сюда и кто мы теперь друг для друга? Стоит ли ворошить пепел, ведь он лишь поднимется в воздух, а затем осядет бессмысленной пылью?
А взгляд с поволокой продолжает буравить насквозь, и от него так стыдно, неловко, волнительно! Неосторожное движение – и фарфоровая ваза на полу. Мелкие кусочки, острые осколки, что режут до крови – их не склеить. Не склеить вазу, не склеить дружбу. Так зачем я все же пришла?
– Успокойся. Это всего лишь стекло. Ему свойственно разбиваться. Клаус, дорогой, иди сюда!
Ох, как красиво она умеет их звать!
– Да, моя госпожа, – юный веселый голосок зазвенел колокольчиком.
– Тебя не затруднит собрать мусор? – улыбнулась ему Сиси и добавила, заговорщически подмигнув мне: – Пошли дальше, там еще есть что бить.
«Укоряй, шути – ты имеешь право! Мои нервы дребезжат задетыми струнами. И это лучшее оправдание моей вины. Но раз я уже здесь, дай мне шанс все исправить…»
«Конечно же дам, моя любимая! Мы старые добрые приятельницы, нам есть о чем поболтать на досуге, и совершенно не обязательно всем новоприбывшим знать, какая червоточина у каждой из нас в душе…»
– Здесь теперь много новых лиц, – бросила Сиси, плавно виляя бедрами, направляясь в зал. Упругие ягодицы подрагивали в такт ее шагов.
– Заметно по зловещей тишине, – отозвался Джудит, поглядывая на мальчика с совком.
– У тебя глаз-алмаз, Жужу, – проследив за взглядом гостя, хихикнула Сиси.
