Из комнаты, деловито потягиваясь, вышел как всегда недовольный кот, но, увидев незнакомцев, с резким мявом дунул в другой конец квартиры – прятаться в кладовке.
– Очень. Очень мило, – повторила маман, проследив траекторию его стремительного скока.
Она бросила сумку на подзеркальник и, не спрашивая разрешения, двинулась в ближайшую комнату.
– Мама, туда нельзя! Это комната Миши!
– Вот как? – Она остановилась, обернулась и снова в упор посмотрела на меня, так что я опять начал съеживаться под этим стальным, уничтожающим взглядом. – Значит, комната Миши. Замечательно. Просто великолепно. И куда же, позволь узнать, я могу пройти?
Ответа она ждать не стала и распахнула дверь в гостиную. Протестовать было бесполезно. Мать, больше не оборачиваясь в мою сторону, прошла по комнате, внимательно оглядывая обстановку.
– Ну, я смотрю, Миша хотя бы читает. Что ж, очень мило.
Она, все так же держа спину прямо, опустилась на краешек дивана.
– Может быть, чаю, – с хрипотцой выдавил я, стараясь смотреть на мать не прямо, а наискось, из четверти оборота.
– Благодарю. Не стоит беспокоиться. Я, с твоего позволения, посижу здесь немного и пойду. Не хочу мешать. Ведь, в сущности, кто я в твоей жизни…
– Мама, пойми, я…
– Нет-нет, зачем что-то объяснять. Все ясно и так. Ты у нас талант. Покорительница столичных вершин. А я, старая курица, вишу у тебя камнем на шее и не даю жить. И единственный способ. Избавиться от моего кудахтанья. Это взять и уехать. В ночь. Черт-те куда! Семнадцать дней!! Ни слова!! Телефон не отвечает!!! Все морги!!! Все больницы!!! Сволочь!!!..
Она уже не сидела, а в истерике извивалась у меня в руках, безуспешно пытавшихся ее успокоить. Все это время Андрей по-прежнему стоял в коридоре и, скрестив руки на груди, равнодушно наблюдал за этой безобразной сценой. Увидев его позу, я взбесился.
– Че стоишь истуканом! Воды с кухни принеси!
«Идиот! – с гневом подумал я про себя. – Сам ее притащил сюда и стоит, смотрит. Дебил».
Никак не отреагировав на мой выкрик, Андрей еще несколько секунд простоял все в той же позе, сверля мне спину неморгающим тяжелым взглядом. Потом развернулся и быстрым шагом вышел из квартиры, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Этот неожиданный резкий звук оказался очень кстати – мать вздрогнула и тут же перестала рыдать. Она растерянно подняла покрасневшее лицо и взглянула сначала на дверь, а потом на меня.
– Я принесу воды, – тут же сказал я и быстро пошел на кухню. Воду я старался наливать как можно дольше, а когда, наконец, вернулся, мать уже совсем успокоилась и мирно сидела на диване. Не сопротивляясь, она начала потягивать воду из стакана, потом взяла меня за руку и мягким движением усадила рядом.
