Рябов быстро развязал Дениса. Затем, держа на руках сына, вместе с женой и Ивановым устремился к толпе.
— Минуточку! — окликнул подполковник. — Вы же позабыли сказать мне, куда и зачем ехали. При вас нашли оружие. Что это значит?..
Прижав сына к груди, Андрей молчал и смотрел на американца расширенными, полными ненависти глазами.
— Я готов слушать, — торопил подполковник.
— Ничего я не скажу, — выдавил из себя Андрей.
— Это ваше последнее слово?
— Да.
— Подумайте. Иначе мы можем переменить свое решение… Итак, говорите?
Рябов молчал.
— Посмотрим, — угрожающе промолвил американец и что-то сказал двум солдатам, собиравшим с расстеленного на земле одеяла бутылки. Солдаты, конфузливо улыбаясь, посмотрели на офицеров и, увидев их подбадривающие взгляды, подошли к Варе. Оттащив ее к большой ели, они начали срывать с женщины одежду.
В толпе заголосила тетка Степаниха. На груди у Рябова забился, закричал мальчик:
— Пусти маму, пусти!..
Андрей, обхватив руками голову сына, бросился к солдатам. Путь ему преградил подполковник. Пистолет он держал наготове.
— Будешь говорить?
Андрей молчал, глядя на врага невидящим взглядом.
— Будешь говорить?! — взревел американец и, отпрыгнув, поднес пистолет к виску Вари. Андрей крепче прижал сына к груди и всего лишь на миг закрыл глаза.
Грохнул выстрел. Варя широко раскрытыми, полными муки глазами взглянула на мужа, сына и упала, ударившись головой о ствол ели…
Американец был взбешен. Он видел, как стали серьезными лица охмелевших офицеров, как притихли и побледнели солдаты. Казалось, их пронял страх. Можно ли русских, вот таких, как этот, покорить? А может, и их души охватило смятение от того, что делал их соотечественник?
— Нет таких гвоздей, которые не гнутся! — зло закричал подполковник, наступая на Рябова. — Послушай, ты что — не человек? Тебе не жаль жены? Хорошо! Так, может, сына пожалеешь? Не будешь говорить, сейчас и его пристрелю!
Андрей обернулся к онемевшим женщинам, к старикам — свидетелям этой страшной сцены, сказал:
— Спрашивает, человек ли я…
В ответ в толпе раздался взрыв плача, истерический крик женщины… Казалось, от этого крика задрожала листва на одинокой березе, стоявшей среди елей.
— Ирод!.. Гадюка! А ты человек?.. Ты… ты! — Женщина не находила слов.
Схватившись обеими руками за голову, она упала на землю.
А Андрей, прижимая к груди затихшего в оцепенении сынишку, глядя страшными глазами, медленно шагнул к подполковнику. Американец оторопело отступил назад. Потом что-то крикнул, и на Рябова набросились два солдата. Андрей быстро опустил ребенка на землю и сильным ударом свалил первого подбежавшего солдата. Второго смертельным ударом сбил Иванов. Оба рванулись к подполковнику, но к месту схватки подоспела хмельная компания офицеров, сбежались солдаты. Рябова и Иванова повалили на землю.
