— А насчет Эйнштейна и Борна, которые давно уже бежали из Германии в Америку, вы ехидно сказали, — усмехнулся Бурсов. — Я, правда, боялся, что он знает об их бегстве и поймет вашу издевку.
— Знать-то эта скотина, может быть, и знает, но полагает, наверно, что мы этого не знаем.
Затем Бурсов спросил:
— А Азаров вам ничего не докладывал?
— Нет, а что?
— Он действительно молодец! Пока мы этого власовца дурачили — подложил под стойки тыловой пулеметной вышки взрывчатку. Там высокая трава, к тому же он ножом подрезал землю и сунул заряд под дерн.
— А каким же способом мы его взорвем?
— При помощи упрощенного взрывателя. К чеке его уже подвязана бечевка. Азаров ее в траве замаскировал. Как только стемнеет, он подтянет ее к самому бараку.
…На утренней поверке присутствует сегодня сам комендант — капитан Фогт.
— Я есть очен рад за вас, господа, — торжественно произносит он перед их идеально выровненным строем. — Господин Бубенцов все мне рассказал. Конечно, мне вас очень жалко отпускайт. Вы есть короший специалисты. Особенно мне жалостно расставайтся с господин Азаров. Он есть очен храбрый человек и короший старшина. Я такой больше не буду иметь. И это есть мой очен большой печаль. А теперь надо все дружно на работа!
— Надо, пожалуй, сделать ему подарок, — шепчет Бурсов Огинскому по дороге к минной мастерской. — У него ведь сегодня день рождения.
— Что вы имеете в виду под подарком?
— Порадуем его взрывом сразу десяти мин. Это окончательно успокоит его и вдохновит на липший тост во время вечернего пиршества.
Вот и вечер девятого августа сорок третьего года.
Старшина лагеря Азаров, как обычно, проводит вечернюю поверку в присутствии унтер-шарфюрера Шварценбаха. Для всех она, однако, полна особого значения. Это ведь их последняя поверка в спецлагере гауптштурмфюрера Фогта. Удастся побег или не удастся, но отступить от своего замысла они уже не могут. Часовые механизмы взрывателей, замурованные лейтенантом Азаровым, уже отсчитывают последние сто восемьдесят минут до того мгновения, когда сработают их боевые пружины и пошлют ударники в капсюли-детонаторы.
Все ждут теперь команды «Разойдись!». Но прежде чем она раздается, унтер-шарфюрер Шварценбах произносит:
— Подполковник Бурсов и майор Оганский, выйдите из строя! Вы пойдете со мной к капитану Фогту. Остальные могут разойтись.
— Разойдись! — зычно командует Азаров.
Бурсов незаметно подходит к майору Нефедову и взволнованно шепчет:
