Командир подразделения быстро проводит расчеты и включает микрофон, чтобы передать на катера необходимые данные для стрельбы. Но в эфире господствуют сильные радиопомехи, и это грозит сорвать атаку: на катерах могут не услышать приказ.
- Боцман, ракету! - приказал командир. Условный сигнал принят и понят всеми катерами. Залп! Катер вздрагивает, торпеда сердито ныряет в воду, обдавая катер брызгами.
Вслед за командиром подразделения выходят в атаку и другие катера. Атака учебная: не рвутся бомбы, не чертят ночное небо трассирующие снаряды. Но катера действуют так, как нужно в бою. Их стремительная атака оказалась для "противника" неожиданной и завершилась успешно.
* * *
Когда заходит разговор о подвигах, люди обязательно вспоминают войну, боевых товарищей. Это и понятно. Ведь недаром говорят, что герои рождаются в бою. На войне, как известно, люди быстрее закаляются и развивают в себе боевые качества. Но к войне нужно готовить себя в мирное время, путем напряженной боевой учебы приобретать умение воевать.
В одну из темных штормовых ночей катерники Черноморского флота выполняли очередную задачу. Комсомольцы старшие матросы Казаков и Лазаревич долгие часы несли бессменную вахту у двигателей, внимательно наблюдая за показаниями приборов. Моторист Казаков сидел на своем обычном месте и по положению стрелки тахометра старался определить обстановку наверху. По тому, как менялись показания приборов, моторист догадывался, что командир, маневрируя оборотами двигателей, старался точно держать катер в строю.
Через некоторое время корпус задрожал, и катер начало сильно встряхивать на встречной волне. Обороты двигателя намного увеличились,
"Атака", - понял моторист. Он выпрямился, взгляд его стал строже и требовательней. Ведь в короткое время стремительной атаки все зависит от того, как будут работать двигатели, как обеспечат их работу мотористы. Обороты продолжали расти, катер набирал ход, вместе с ним усиливались и удары о волну.
И вдруг после одного особенно сильного удара из трубопровода вырвалась струя горячего масла и ударила в подволок. В рубку командира поступил тревожный доклад. Но прежде чем командир успел принять какое-либо решение, Казаков бросился к мотору и начал вставлять дюритовую прокладку (ее вырвало от удара) на место. Мощный напор струи отбрасывал резину в сторону, горячие масляные брызги обжигали руки, грудь, лицо. Но Казаков не отступил. После больших усилий ему удалось закрепить обжимы. Теперь все в порядке. Казаков провел ладонью по мокрому лицу и только тут заметил, как покраснели его руки и местами появились водяные пузыри.
