Кащеев, не торопясь, переходил от одного объекта к другому, и везде при его появлении работники демонстрировали повышенное трудовое рвение. Но провести Гену Кащеева им удавалось редко. Обладая отменным здоровьем, он мог выпить куда больше, чем принял у батюшки, оставаясь трезвым и придирчивым хозяином. Он и заметил, что цемент, привезенный в магазин, с вечера оставлен под навесом. Бумажные мешки не мешали сырости проникать в цемент, что вредило его качеству. Кащеев вызвал своего завмага, врезал ему два раза по скуле и отправился в кафе. Обнаружив халатность на кухне, тем же способом объяснился с поваром. В офисе проверил выручку за вчерашний день, после чего два часа поспал и, вызвав телохранителя, поехал в город. Хозяйство Кащеева обслуживало семь машин — три грузовика и четыре легковушки. Но Гена предпочитал свой черный «Мерседес».
Особых дел в центре у Кащеева сегодня не намечалось. Но он желал медленно прокатить мимо горисполкома, продемонстрировав властям свою мощь. Пусть лишний раз убедятся, кто истинный хозяин города. Вернувшись в контору, позвонил начальнику милиции Курдюку и пригласил его в баню. Полковник сначала обругал Гену за его «подвиги», но услышав, что на кухне Какманду готовят поросенка с гречневой кашей, тут же подобрел. Кащеев намекнул, чтобы Курдюк приехал не один. Полковник намек понял.
Обычно баня сдавалась солидным клиентам, но сегодня хозяин распорядился никого не пускать, нагреть парилку до ста градусов и наполнить бассейн холодной водой. Гостей он ждал в махровом халате, с газетой в руках. О перестрелке в ней не говорилось. Это, с одной стороны, задевало самолюбие бандита, с другой успокаивало. С некоторых пор редактор Прудкин без предварительного оповещения его фамилии на страницах районной газеты не упоминал. И сегодня поступил так же.
Гости приехали на милицейской «Волге» полковника Курдюка. Гена пожал руку начальнику милиции и чиновникам. Стеколкин и Максюта тоже получали от бандита ежемесячные премии, и от него зависел их достаток.
При первом заходе в парилку говорили о пустяках. После бассейна выпили немного и закусили икоркой. Тем временем шестерки Кащеева Треха и Пятак готовили стол. Второй раз парились дольше. С ревом охладив жар в бассейне, уселись ужинать. Разговор по существу начался за поросенком.
— Ты, блядь, Гена, совсем обнаглел. — Со смаком вгрызаясь в заднюю ножку, проворчал Курдюк: — Постный вчера меня на летучке, как пацана, делал…
