— Тебе не понравилось? — Удивилась Постникова.
— Нет, рыба прекрасная. Но больше в меня не лезет.
Татьяна посмотрела на него с неудовольствием:
— Конечно, в детдоме вам форель не подавали. Ты, как и мой муж, привык к перловке и кислой капусте… Откуда вам полюбить форель…
Олег решил промолчать. За десертом мужчины снова перешли к делу. Голенев понял, что его средств для начала строительства хватит. Часть суммы он был готов перечислить сейчас. После еды мужчины спустились к морю, а Татьяна пошла дремать в номер. Два друга детства, наконец, остались вдвоем. Хотя в их отношениях после женитьбы Тихона ничего не изменилось, в присутствии женщины оба чувствовали себя немного скованно. Тихон — потому что стыдился своей покорности перед женой, Голенев по той же причине испытывал неловкость за друга. Постников оглянулся по сторонам, достал из кармана пачку «Мальборо» и, как делают это малолетки в школьных туалетах, воровато прикурил.
— Ты стал курить? — Изумился Голенев.
— Немного. Не говори Татьяне. Узнает, мне не сдобровать.
— Ладно, не бойся… — Олег достал пачку и закурил сам.
— Ну теперь расскажи мне, как ты живешь?
— Работаю, Тиша.
— Я не об этом…
— А больше ни на что времен нет.
— Ты же, так сказать, молодой мужик, почему не женишься?
Голенев усмехнулся:
— Некогда, Тиша.
— Брось. Ты в форме, красивый, а теперь еще и богатый. Какая девчонка устоит?
— Та, которая мне приглянулась, устояла….И хватит обо мне. Расскажи, как дела в Глухове? Как справляешься с должностью мэра?
— Плохо справляюсь. Кругом криминал. Про меня пишут всякие небылицы. Недавно узнал из областной газеты, что у меня, так сказать, дом в Швейцарии, вилла в Италии, а на счетах куча золота. Мол, ворует Постников по-черному.
Голенев усмехнулся:
— Если воровал, молчали бы.
— Это точно. Предлагают каждый день. Знаешь, сколько мне предложили, чтобы я не начинал строить цементный завод? Двадцать тысяч долларов. Представляешь?!
— Кто же такой щедрый?
— Точно утверждать не могу. Но подозреваю Генку Кащеева.
— А ему какой смысл?
— Прямой. Он, так сказать, прихватил всю строительную индустрию в нашей области. Где бы ни строили — цемент его, кирпич его, даже лес его. Зачем ему государственный завод, выпускающий качественный и дешевый цемент? Он все под себя подмял. А сам бывший уголовник. Шесть лет за воровство отсидел. Но теперь времена новые, хватай, что плохо лежит. А в России, так сказать, все лежит плохо.
— Ты же эти новые времена сам призывал с пеной у рта. Чего теперь жалуешься?
