* * *
Самуил Прудкин окончил институт журналистики семь лет назад. Он прекрасно сдавал партийные дисциплины, знал наизусть постановления всех съездов, начиная от двадцать второго Хрущевского и кончая двадцать седьмым Горбачевским. И научился ловко подгонять штампованные, ничего не значащие фразы, откликаясь на различные «злобы дня». Его дипломные статьи, написанные на совершенно разные темы, по сути, ничем не отличались. Но педагоги его любили. Прудкин был предсказуем как чайник — поставишь на плиту, закипит, а это многим нравится.
К сожалению, учиться в институте вечно мало кому удалось. Когда пришло время устраиваться на работу, Самуил рассчитывал на протеже проректора Загурского, но тот в своей рекомендации прилежному студенту отказал. Именитый мэтр прекрасно видел, что собой представляет его предсказуемый студент.
И тут пришел запрос из провинции. Поначалу ехать из Москвы в Глухов молодой журналист не хотел. Но в Москве ему ничего не светило, а здесь сразу доверили пост главного редактора. Он решил годика два потерпеть, показать себя, после чего, его, конечно же, вернут в столицу. И не просто вернут, а предложат достойное его таланта место. Но время шло, особого таланта Прудкин так и не проявил и понемногу стал врастать корнями в тихий русский городок. Последние его поползновения выбраться из глуши закончились с женитьбой. Самуил сыграл свадьбу с дочкой секретаря райкома партии Марией Телкиной. Получив всесильного в районном масштабе тестя, он и думать забыл о столицах. Да и Мария, далеко не красавица, предпочла быть первой девкой на деревне, нежели женой второсортного папарацци в Москве. Она умела вкусно готовить, не стесняла себя диетой и мужа в еде не ограничивала. Прудкин быстро пустил сок и, отрастив брюхо и двойной подбородок, зажил в свое полное удовольствие. До знаменитой «перестройки и гласности» он чувствовал себя в кресле главного редактора вполне комфортно. Перепечатывая газету «Правда», едва изменяя текст для адаптации к местному колориту, он бы продержался до пенсии. Но Горбачев жизнь Самуилу подпортил. С запретом цензуры редактор и вовсе перестал спать спокойно. Его журналисты каждый день приносили сенсацию. Прудкин быстро смекнул — начни он публиковать остренькие материалы, ему в Глухове не жить. Особенно он хорошо это понял, когда после публикации на криминальную тему к нему заявился Кащеев. Бандит прикатил на роскошном лимузине с тремя телохранителями. Один из его бугаев отстранил секретаршу Зосю и распахнул хозяину дверь в редакторский кабинет. Кащеев нагло развалился в кресле и предупредил редактора тоном владельца газеты, что если он, Прудкин, еще хоть раз напечатает фамилию бандита на своих страницах, предварительно не оповестив об этом, Кащеев оторвет ему яйца.
