— Катана взять хотят, — прошипела старуха. — Доцарствовался! Темный град тебе…
— Он же не король! — возмутился Иол.
— Он короля завел в ловушку, убил и шкуру с него снял. Принес этой сучке белой и кинул на пол. А она только посмеялась. Уходи, говорит, а я тут править останусь. У тебя будет свое королевство, у меня свое. А расплатилась, значит, колдовской сталью. Он меч взял и коней ее увел. А ей все нипочем. Осталась во дворце с наместником. А тот-то сын самого императора. Катан и корону унес. Надевает ее. Говорит, я теперь вами править стану. А сучка белая с гвардейцами…
Иол повис на волосатой лапище, которая сдавила горло старухи. Да куда ему! Бабка захрипела, но Гуго хватки не ослаблял. Удавил бы, наверное, да рядом случился стражник, который тупым концом копья ударил черного урода по руке. Бабка мякнулась на землю, имея такой же цвет лица, как и почва под ее задом. Стражник еще пару раз приложил злодея, пнул вдогон и пошел дальше. Похоже тут дисциплину нарушать было не принято, во всяком случае особых внушений и предупреждений не делали. А зачем? В первый раз поучили, на второй, отведут к краю рва, и покатишься вниз уже без головы. Иол это сообразил, Гуго, кажется, нет. В нем еще бродило дикое, неконтролируемое, слепое бешенство. Иол что-то шептал ему на ухо, унимал, утихомиривал, пока тот не сполз спиной по стене, почти в лежку, головой на землю, носом в пыль, чтобы не видеть, не слышать, не осознавать.
— А мальчишку вороны склевали! — вдруг проорала пришедшая в себя старуха. — Его ворона унесла, и клочка не осталось. А сучка белая смеется…
Иол беззамаха коротко ткнул бабку пальцем в шею. Она вякнула и затихла. Вытаращенные глаза начало заволакивать пеленой. Иол пристроил безвольную голову на землю и только тогда огляделся. Стражи рядом не случилось. А если хватятся? У Гуго спрашивать не станут по понятным причинам, а сам Иол как-нибудь отбрешется. Чему-то же его учили, за что-то же диплом с отличием дали…
Два дня и две ночи Гуго и Тейт провели в спальне. На третью ночь король исчез. Тейт проснулась утром в одиночестве. Чему даже немного порадовалась. Пора было привести себя в порядок… чтобы показаться Его Величеству с самой наи-наи лучшей стороны.
Счастье было почти полным. Если бы не страх за Сигурда, оно, наверное, затопило бы королеву с головой.
С головой. Через неделю Тейт захотелось чтобы ее голова как бы сама отвалилась и покатилась по зеленому газону, по которому носились в сильнейшем волнении единороги.
