Фашисты сопротивлялись как фанатики. Вначале они ударили по нашему левому флангу, где находились легкие танки Олейника.
— Гриша, осколочным! — послышалась команда Олейника.
С первого же выстрела орудие перевернулось, а оставшийся в живых расчет забежал в избу. Последовали еще выстрелы. После боя в этой избе обнаружили двух убитых и трех раненых фашистов.
На северной окраине деревни показалась тридцатьчетверка с номером «24» на башне. «Это лейтенант Василий Ежаков», — облегченно подумал Олейник.
Да, это был он. Обнаружив фашистский танк, замаскированный в крайней избе, комвзвода и ударил два раза подряд бронебойным по вражеской машине, потом послал вдобавок два осколочных. Танк моментально вспыхнул. Теперь гитлеровцы не могли ни стрелять, ни выскочить из танка. На него рухнуло перекрытие деревянного дома, которое запылало вместе с танком…
Все это наблюдал в перископ старший лейтенант Пятикоп.
— Молодец, Вася! Жми вперед! Встретимся около школы! — передал он по рации.
Ежаков, как и другие командиры машин, продолжал уничтожать одну огневую точку за другой. До населенного пункта оставалось не более трехсот метров, как почти одновременно два удара потрясли танк — заглох мотор, заклинило башню, запахло гарью.
— Горим! — крикнул башенный стрелок Омельченко.
— Ни с места! — приказал Ежаков, чтобы не допустить опрометчивого выхода экипажа наружу. Но убедившись, что орудие наводить на цель нельзя, так как вражеский снаряд напал в ствол орудия и повредил спаренный пулемет, скомандовал:
— Радисту прикрывать огнем пулемета, а остальным выйти из танка и гасить огонь!
Под разрывы мин и свист пуль накинули на мотор лежавший на борту разорванный и исполосованный осколками брезент, затем закидали двигатель снегом. Огонь погас. Оказалось, что пробит левый борт, выведены из строя наружные баки и незначительно поврежден мотор.
Во время спасения танка осколком мины ранило радиста-пулеметчика Слепенка. Только начали перевязку, как перед танкистами вырос «скопинский комсомолец». Так любовно прозвали безгранично смелого санинструктора Ивана Тихоновича Курганова, уроженца села Князево Скопинского района Рязанской области. Ему в ту пору шел двадцать девятый год, но он не желал расставаться с комсомолом.
— Разрешите, помогу, — широко улыбнувшись, спокойно произнес он.
Несмотря на сложную обстановку, Ежаков начал приводить в боеготовность свою машину. Поодаль стояли два наших легких танка, которые были повреждены. Его волновало: где же Пятикоп?
