Михаил Пятикоп со своими танками занял исходные позиции на опушке леса западнее Кайваксы, а другая рота — восточнее. Легкие танки Олейника сосредоточились левее роты Ласмана.
Старший лейтенант открыл люк, поднес к глазам бинокль и стал внимательно осматривать местность. Впереди в полутора километрах у горизонта, на небольшой высоте, прижалась к земле Кайвакса. Ветра почти не было. От этого избы в деревне издали казались подвешенными к небу серыми дымными канатами. Кругом — леса, а поле покрыто глубоким снегом. Да, тут простора для маневра маловато. По дороге двигаться нельзя — она наверняка заминирована и прикрывается огнем.
Михаил Евгеньевич полной грудью вдохнул свежий морозный воздух, еще раз оглянулся и только теперь заметил: на полпути справа и слева стоят две большие скирды: «Хороший ориентир на всякий случай», — подумал он и захлопнул люк башни.
Погода меняется, метет вихрастая снежная поземка, обнажая возвышенности. Мороз пробирает до самых костей, густеет смазка в баках.
В 14 часов 30 минут наши танки с десантом пехоты на борту, оставляя за собой снежную бурю, ринулись в атаку, с ходу ведя огонь из пушек и пулеметов. Сливаясь воедино с раскатами пушечных выстрелов, пулеметных очередей и пронзительным свистом вихрастого ветра, прокатилось громкое «Ура-а-а-а!». Это устремились в атаку за танками мотострелковые роты старшего лейтенанта Георгия Чаадаева и лейтенанта Анатолия Хижняка. Впереди, воодушевляя бойцов и командиров, с возгласом «Коммунисты и комсомольцы, впере-е-д!» бежали политрук роты Георгий Зарецкий и секретарь комсомольского бюро мотострелкового батальона младший политрук Василий Шарапа.
До начала боя ни наши разведчики, ни захваченный «язык» не могли установить всю систему обороны гитлеровцев. Многие огневые точки «оживали» лишь с появлением наших танков. Теперь засверкали вспышки и поднимались клубы дыма почти из каждой избы, сарая. Автоматные и пулеметные очереди плели над головой паутину, от которой наши пехотинцы все чаще прижимались к земле.
Смело атаковало врага отделение сержанта Игоря Соколова. Душой бойцов были коммунист с 1928 года Георгий Владимирович Шикин и комсомолец Николай Швайкус.
— Почему прекратил огонь? — крикнул лежащему на снегу Швайкусу Соколов.
— Товарищ сержант, в деревне бегают в тулупах. Должно, наши партизаны!
— Ты что? Посмотри как следует на рогатые каски! Натуральные фрицы, понятно?!
— Пали по ним! — крикнул сосед слева Шикин.
