С целью отвлечь людей от церкви накануне крупных православных праздников повсюду устраивались вечера с играми и танцами, концерты. Поначалу эти вечера носили несообразные названия: «Красная пасха», «Красное рождество» и т. п. Это не мешало многим их участникам, придя домой, на следующее утро «разговеться» и отметить отвергаемый праздник хорошим застольем. Разве только без хождения в церковь.
Вместо крестин устраивались гражданские октябрины, обычно в клубах, с привлечением представителей общественных организаций. В торжественной обстановке новорожденному присваивалось не христианское, а новое, революционное имя: Ким (т. е. Коммунистический интернационал молодежи), Револ (Революция, Октябрь, Ленин), Владлен (Владимир Ленин), Маркс, Коммуна, Марсельеза, Энергия и т. п.
Взрослые люди тысячами меняли свои наследственные, «поповские» фамилии: Спасский становился Безбожниковым, Преображенский – Октябрёвым, Троицкий – Советским. Об этом можно прочитать в старых газетных подшивках. Правда, к концу 1929 года фамилия Троицкий снова пошла в ход: после высылки из СССР Троцкого сотни его однофамильцев решили переменить свою фамилию на сходную, но менее одиозную – Троицкий.
Православная церковь до 1917 года была в России господствующей, государственной, поэтому-то в первую пятилетку она стала главным объектом кампании. Но, разумеется, борьба шла против всякой религии, всех вероисповеданий. Плохо знаю, как обстояло дело в мусульманских районах, но помню разговор со старым русским крымчанином во время пешего путешествия по
Крыму с приятелем летом 1939 года. Тогда Крым, населенный преимущественно татарами, был Крымской АССР. Этот крымский старожил, участник Гражданской войны, говорил нам об очень скверном отношении крымских татар к русским и к советской власти в целом. Одной из причин, по его словам, было закрытие в Крыму всех мечетей и высылка мулл. Мы переспросили; да, все мечети были закрыты, без исключения. Не могу проверить, так ли это было. Во всяком случае, на южном берегу Крыма, который мы весь обошли, ни одной действующей мечети мы не встретили…
Отрицательные последствия крайних мер в отношении религии стали вскоре очевидны. В июле 1929 года было принято постановление «О недопустимости искажения партийной линии в области борьбы с религией», в котором осуждалась практика закрытия церквей без согласия трудящихся и без соответствующей подготовки к этому населения. В допущенных «перегибах» (термин постановления) обвинялись, разумеется, власти на местах. Характерное для Сталина азиатское лицемерие: все свои явные ошибки задним числом относить на счет чрезмерно ретивых и невежественных местных администраторов, якобы не понявших четких и правильных директив, исходивших сверху. То же вскоре случилось и в отношении перегибов в области коллективизации и раскулачивания: Сталин решил выйти сухим из воды, опубликовав (когда уже поздно было исправлять ошибки) свою известную статью «Головокружение от успехов».
